Я пожал плечами — хорошо-то, конечно, хорошо, знать бы только куда уходить? Но вообще мысль умная. Кстати:
— А пленные? С ними что? Они тебе еще нужны?
Валера бросил на швейцарцев косой взгляд:
— Тоже вопрос… Тащить их с собой, пожалуй, накладно, но с другой стороны они могут и пригодиться. В смысле, там, у себя, — вопроса о дальнейших планах наших военно-научных изысканий уже можно было не задавать: мы, кажется, собирались посетить благословенную Швейцарию, страну заснеженных гор, стабильных банков, альпийских лугов, молочного шоколада и фиолетовых коров с рекламной надписью на лоснящихся боках. Вот здорово, практически всю жизнь мечтал! Дранх нах Свитзерлэнд, понимаешь ли, помоем запыленные берцы в хрустальных водах альпийских озер! Или теперь правильнее говорить «Свитзеррейх»?
— Двенадцать минут, — неживым голосом автоответчика точного времени сообщил я. — Пора, пожалуй. Пока со всеми манатками добредем. Еще пацанов с охранения надо снять. Командуйте, тащ полковник, сейчас вам решать.
— Ну… пошли, — Валера резво поднялся на ноги, ухитрившись даже не позабыть автомат.
Спустя минуту приютивший нас гараж опустел, а мы, навьюченные кучей носимого боевого имущества (плюс трофейные безгильзовки и двое охраняемых женевской конвенцией военнопленных), отправились знакомой дорогой.
Если я о чем и жалел в тот момент, так только о том, что мало что понял из полковничьих откровений. Майор, думаю, считал так же. Остальные, боюсь, поняли еще меньше — за исключением разве что Жоры-Туриста, все больше мрачнеющего с каждым пройденным метром.
Отправив Иракца снимать остальные посты — точнее, организовывать теперь уже тыловое охранение — мы разместились в знакомых зарослях. До «часа икс» оставалось четыре с копейками минуты.
Привычно наведя бинокль на одержавших очередную предопределенную заранее победу спецназовцев, ныне спешно грузящихся в транспортный борт, я вдруг подумал, что одна всем известная мудрость все-таки истинна. История, действительно, повторяется. Сначала, как трагедия, затем — как фарс.
Год назад, с боем прорываясь из Винницы на остров Змеиный, я чувствовал себя персонажем великолепно выписанной трагедии. А вот сейчас… Да, здесь тоже была кровь, боль и режущий ноздри запах сгоревшего пороха, но я по-прежнему ощущал себя лишь случайным героем комедии абсурда. Страшной комедии, где кровожадный Арлекин в летнем камуфляже и бронежилете от бедра поливает зрительный зал свинцом, а грустный Пьеро, с усталой и всепрощающей улыбкой швыряет в партер осколочные гранаты…
