— Так что там за наблюденьице?
— Да насчет гор, — смущенно ответил Турист, кивая на поросшие лесом склоны ущелья. — Короче, склоны другие стали.
— Это в каком еще смысле другие? — не понял я.
Жора вздохнул, задумчиво почесав небритую щеку:
— Как же объяснить-то? Ну, одинаковые они, что справа, что слева — одни и те же горы, понимаешь? Два правых склона — или два левых. Зеркальные отражения. Я тут не раз бывал — не в самой «Нейтринке», конечно — но все равно ошибиться невозможно. Сам вспомни, они же совершенно непохожи. Тот, что выше — это гора Андырчи, второй — тот, где поселок — один из отрогов Губасанты. Разве их спутаешь? А сейчас, глянь — Андырчи вроде как вообще нет! И с небом что-то не так.
— Он прав, — неожиданно подтвердил и полковник. — Я ведь здесь тоже не в первый раз. Подконтрольный объект, сам понимаешь. Сейчас склоны полностью идентичны, даже растительность — странно, что я сам сразу не заметил. А насчет неба… ты разве сам не понял? Здесь же солнца вообще нет, и теней мы не отбрасываем.
Я машинально поднял голову — да уж, с небом и на самом деле какая-то непонятка. Поскольку назвать именно «небом» нависающее над головой нечто, более всего напоминающее идеально отполированный матовый стальной купол, отражающий непонятно откуда падающий свет, я бы, пожалуй, не решился. Хотя никаких неудобств последнее не доставляло — разве что ни у кого из нас и на самом деле не было тени — так, какое-то маловразумительное темное пятно под ногами. Впрочем, последние события уже отучили меня чему-либо удивляться.
— Угу, выцвело нафиг. Большая такая озоновая дыра над головой. И мы под ней, как прыщи на заднице, — бросив взгляд на ставшее ниже уже на целых два этажа здание, я без паузы скомандовал:
— Смерч, Иракец, осмотреться. И никаких боестолкновений: вдруг что — трусливо отступили — и все. Встречае…
Земля под ногами вздрогнула — сильно, страшно, словно во время мощного, перевалившего за середину рихтеровской шкалы, землетрясения. Раз, другой — и, с небольшим перерывом — третий.
Вылетели последние ещё уцелевшие стеклопакеты в окнах и без того полуразрушенного здания, и там, где на многометровой глубине залегало кольцо ускорителя (и, к счастью, достаточно далеко от нас), вздыбилась, исторгая наружу обломки бетона и искореженных металлических конструкций, земля. И — все. Больше не было ничего — ни ударной волны, ни вспышек пламени, ни рвущего барабанные перепонки звука — только эти три удара, в абсолютной тишине сотрясшие землю под ногами.
