— Угу, — согласился я, притормаживая — до намеченной мной точки в десятке метров от «объекта», оставалось идти не более минуты — значит, самое время перекурить. — Никто не знал. Наука почему-то вообще никогда и ничего не знает, предпочитая все решать опытным путем. А для опыта нужны подопытные зверушки…
— Это ты про нас? — на всякий случай уточнил полковник.
— Неа, — как обычно «честно» ответил я, — про мартышек. Лабораторных. Вот идем мы, шесть смешных обезьянок — все такие крутые, в комке, с оружием, а за нами наблюдают. Или наши же со спутника, или америкосы, или еще кто… Ладно, не бери в голову, разберемся. Просто я пессимистический оптимист, слыхал о таких?
Полковник замолчал — то ли на мартышку обиделся, то ли пытался представить себе, что такое «пессимистический оптимист». Зато мои пацаны, хоть и шли впереди, вне зоны аудиоконтакта, так сказать, довольно заржали — раз командир шутит — значит, все окей…
— Да ладно тебе, — я хлопнул Валеру по плечу, — говорю ж: не бери в голову. Вернемся мы — и знаешь почему?
— Нет, — угрюмо буркнул физик-контрразведчик, с опаской покосившись на меня.
— Потому что если еще и ты погибнешь рядом со мной, это будет уже слишком. Оттого я и болтаю всякую чушь, что до сих пор привыкнуть не могу, что это ты, а не Серега, понимаешь? Так что не переживай, теперь моя очередь… — я выкинул окурок и, прищурившись, взглянув на высящуюся впереди «стену»:
— Ну, а сейчас предложение, подкупающее своей новизной: пошли, прогуляемся?
— Туда? — с глуповатым выражением лица переспросил он.
— Туда, — не стал я спорить, — а что, есть другие варианты? — не дожидаясь ответа, я пошел вперед, бросив своим через плечо:
— Турист, за старшего. Если не вернемся, — я взглянул на часы, — через час — идите следом. И повнимательнее, не расслабляйтесь! Вернусь — не вернусь, а головы в случае чего все равно пооткручиваю!
Вот за что я искренне люблю своих парней и ни за что на свете не променяю их ни на кого другого — так это за то, что они никогда со мной не спорят. Даже Турист, с которым у нас разница в возрасте, прямо скажем, чисто символическая. Как командир сказал — так тому и быть. Даже если оный командир делает явную и стопроцентную глупость.
Как, например, вот прямо сейчас…
Вблизи — теперь я имею в виду «по-настоящему вблизи», а не с расстояния в несколько сотен метров — эта штуковина выглядела еще более впечатляюще и непонятно. Теперь она уже не напоминала шинельное сукно, а походила на… как бы это поточнее описать-то? Ну, представьте себе, например, дым от большого такого костра. От очень большого костра, километров девяти в окружности, я имею в виду. Представили? А теперь попытайтесь представить, что он, этот самый дым, совершенно
