Тем не менее, я всё же втянулся. Особенно после того, как Стёпку отправили на лето к родственникам в Победоград, и отпала необходимость приглядывать за ним, пока родителей нет дома. Эх, если бы не поступление, я бы тоже с удовольствием туда поехал, обычно в небольших городах куда спокойнее и есть возможность выбраться на природу. Здесь же… ну, разве что парки, да лесные массивы, находящиеся в пределах охраняемого периметра, развёрнутого вокруг столицы.
Отец рассказывал, что раньше Москва была окружена множеством дачных посёлков и маленьких городков. Последние давно вошли в её состав, а первых и вовсе уже нет, так как их системы безопасности оказались неспособны противостоять серьёзным угрозам, а оборудовать что-то покруче всего для нескольких десятков домов было нецелесообразно. Та же самая участь постигла и детские лагеря вместе с домами отдыха и кемпингами. Так что в сезон отпусков народ разъезжался исключительно по курортам. Даже не знаю, как бы я справлялся, живи мы в квартире, а так — наш маленький садик стал для меня на это лето настоящим спасением.
Вот и в этот раз, всего за пару дней до экзаменов, я расположился в беседке, устроив перед собой свой ноут. С развёрнутого на весь экран окна видеосвязи на меня смотрел полный мужчина чуть за сорок с аккуратно подстриженной бородкой, небольшими залысинами на лбу и в сползших на кончик носа очках. Будь на нём рубашка с галстуком, его вполне можно было принять за учителя, решившего на каникулах подработать репетитором, однако… Вирт терпеть не мог деловой стиль и обычно одевался куда менее формально. Конкретно сейчас на нём была цветастая футболка с изображением австралийской Героини Флористы.
— Всё закрыл? — Недоверчиво спросил он.
— Ага, — кивнул я.
— Теперь встань.
Я подчинился, показывая, что на коленях у меня ничего нет.
— Отлично, — важно покивал Вирт, вживаясь в роль строгого экзаменатора. Впрочем, чтобы в полной мере оценить свои знания, именно это мне сейчас и требовалось. — И держи руки так, чтобы я их видел!
— Может уже начнём? — Вздохнул я, выполнив очередное его требование.
— Ты преподов так же перебивать будешь? — Сурово нахмурился он, после чего обличительно ткнул в камеру пальцем. — Побольше смирения, мой юный ученик!
— Ну дядя Виртя! — Как делал это в детстве, заканючил я.
— Эй, это запрещённый приём!
Вирт ненавидел это прозвище, которое к нему на какое-то время прилипло с моей подачи. Что поделать, если я всегда был окружён целой толпой дядь: дядя Тёма, дядя Миша, дядя Макс. Будь они реально моими родственниками, либо друзьями родителей, я всех их звал дядями, вот и Вирт под руку попал. Он, конечно, быстро меня поправил, однако загнать джинна обратно в бутылку оказалось не так-то просто — иногда отец бывает хуже иного ребёнка, как втемяшит себе чего, фиг потом остановишь. Он до сих пор подкалывает иногда Вирта этой нелепой кличкой.
