– Я тоже так думала, – с горечью усмехнулась Гассиния, – но за четыре с половиной года он ничего не сделал, чтобы меня отыскать.
– А откуда тебе известно, – вмиг напрягся Дарвел, – сколько правды знает твой муж… или жених?
– Просто возлюбленный… – ее лицо застыло холодной маской отчуждения.
– И просто отец твоего сына, – не сдалась Ильда, – и этого уже не изменить, хотя кто-то попытался.
– Как это? – бывшая рабыня недоверчиво приподняла бровь.
– Очень просто. – с сочувствием смотрели на нее прозрачные серо-зеленые глаза герцогини, – это ты не знаешь, что там творится, у тебя на родине. А тот, кто тебя продал, знал куда и кому и явно имеет достаточно денег, чтобы подкупить кого-то из слуг султана… и приказать убить твоего сына.
– Откуда? – побелела Гассиния.
– Так ведь все просто. Она или он, надеялась что с ребенком что-то случится… но он родился и жил… и кто-то мог узнать его, как только подрастет и продать эти сведения… кому? Ты же лучше нас знаешь, Гасси, кто не должен узнать, что имеет сына? Наследника, как я подозреваю. И не только я… но и магистры, иначе не потащили бы нас ночью в замок.
– А мы в замке? – встревоженно оглянулась ее новая подопечная.
– Да. И никто этого не знает. Маги приняли решение, когда покинули трапезный зал. Вы с сыном в тот момент спали, прикрытые невидимостью, мне почему-то не хотелось, чтобы тебя рассмотрели все гости.
– Интуиция у тебя все мощнее, – похвалил Ринк, присаживаясь к столу, – немного отдохну и улетим. Мальчонку пытались отравить, но в нем уже растет способность оборотня, и он сам частично сбросил яд. Но не весь, остальное впиталось в тазовые кости… и понемногу сушило ноги. Мы все очистили и восстановили, сейчас Сабенс прогоняет и фильтрует кровь, жидкости его стихия.
– Я слыхал про оборотней, – задумчиво сообщил герцог, но думал, это байки.
– А это и есть байки, – подтвердил Ринк, – самые настоящие. Все говорят о том, что видели сами, и никому не нужно знать, что это всего лишь обман зрения. Иллюзия.
– Так зачем рассказываешь? – укоризненно нахмурилась Гассиния.
– Среди нас нет простых людей, – просветил ее маг, – Велу я отправил переодеть малыша, как только Сабенс закончит лечение, а все остальные – белые маги. И мы все знаем про ваших вождей и королевскую семью. Ну кроме Дарвела, он еще ученик. Но если захочет, я все объясню.
– Уже захотел, – многозначительно сообщил герцог.
– Тогда начну с истории. Лет восемьсот назад правитель Агерона объявил магам войну. Не нашему ордену, а всем одаренным, проживавшим в его королевстве. С мнительностью и упрямством недалекого человека он уверял всех, что маги – это самое большое зло. И они умышленно стараются втереться в доверие, стать нужными и полезными, чтобы однажды захватить власть и превратить всех жителей в рабов. Никаких разумных доводов и пояснений он и слышать не желал и всех несогласных отправлял в камеры. По городам и селам рыскали отряды карателей во главе которых стояли полусумасшедшие инквизиторы, и тащили на костер всех, кого сочли подозрительными. Сильные маги и колдуны собрались в одном из неприступных замков и отправили белому ордену зов о помощи. Но орден в те времена был в разы слабее чем сейчас, и не успевал всем помочь. Наши магистры мотались по городам и селам, стремясь опередить карателей, зачастую чуть не падая от усталости, собирая одаренных под свою защиту. И всё равно не успевали. В один из недобрых дней ведомые доносом каратели добрались до большого поселения, прятавшегося в чаще подгорного ельника. Но оно оказалось брошенным. Несколько магов, живших там много лет в окружении семей, ушли куда-то по горной тропе, и увели всех жителей, спасая от расправы разочарованных инквизиторов. Каратели подожгли поселок и повернули назад, но далеко не ушли. Огонь перекинулся на лес, и они оказались в ловушке. Не спасся никто… поэтому много лет никто не знал о том, что жителей там не было. Тем временем в королевстве уже сменилась власть. Верховному магу ордена удалось пробраться в королевские покои и усмирить безумного правителя. Как ни печально, но весть об этом просочилась в соседние страны и все дружно приняли закон, не позволяющий магам вмешиваться в дела королей. Позже мы добились изменения этого правила, но запрет пока остается. Впрочем, орден и не стремится править, мы лишь следим, чтобы сами властители не пытались играть с огнем. А вот маги, ушедшие на север, так и не простили бывших сородичей и ни с кем не дружат. Тем более Богарра как-то вступила в стычку с их мореходами и получила весомый отпор. Но орден не мог не поинтересоваться, как они живут, чем кормятся и не нуждаются ли в помощи. Как выяснилось, переселенцам повезло. На северном побережье уже жили немногочисленные кланы миролюбивых рыбаков и охотников и они приняли чужаков с радостью. В обмен на усиленные зелья и заговоренные сети помогли продуктами и меховой одеждой, показали места с теплыми источниками и защищенные от ветров и лавин ущелья. Теперь там стоит несколько старинных замков, обнесенных надежными стенами и окруженных домами рыбаков, строятся надежные шхуны, плавится медь и чугун. Но главное в жизни северных магов это особенное использование магического дара. Как выяснилось, южанам очень трудно приспособиться к жизни в краю, где большую часть года властвует зима. Лето короткое и бурное и пролетает в заготовке еды и топлива. А потом нужно снова заниматься делами под порывами пронизывающего ветра. И они начали использовать воздушные щиты не от врагов или ловушек, а от холода. Детей этому учат с года, чтобы привыкали закрываться безотчетно, не ожидая пока начнут замерзать. Теперь никому не известно, ради чего снаружи эти щиты выглядят как звериные шкуры. И почему маги ходят в образе медведей, а их дети предпочитают бегать под защитой щитов на четырех лапах. Волками или рысями.
