– У меня были хорошие учителя, – усмехнулась она невесело и тут же спохватилась, – но я ни на кого не держу зла. Наука всегда дорого стоит… как сказал однажды отец, правда по совсем другому поводу.
– Кстати… – вспомнила Ильда, глядя на приближающийся балкон летнего дворца, – он мне утром сказал странные слова… но мне было некогда выяснять, что это значит. Теперь хочу спросить.
– Вместе разберемся, – твердо пообещал ей муж, подхватывая на руки, едва ладья скользнула на балкон, – сбрасывай туфли, я сам тебя отнесу.
– Да я уже залечила… – проговорилась знахарка и смолкла, понимая, как бесполезно с ним сейчас спорить.
Впрочем, спорить и сразу не было желания, и расхотелось окончательно, когда она вспомнила похожий случай. Тогда Ильда была еще ученицей, но готовилась сдать экзамен на первую ступень и Вилия отправила ее на помощь одной из сестер, работавшей в большом поместье. Его хозяин женил сына, и торжество намечалось грандиозное, а на таких без несчастных случаев не обходится. В тот раз сильнее всех не повезло невесте, ей сшили новые туфли, а танцевать пришлось много, и с женихом и с его родственниками. Уже к середине праздника она, глотая слезы, сидела в маленьком кабинете знахарки с поднятыми на скамеечку ногами, а Ильда с наставницей отмачивали и отдирали от ее пяток окровавленные чулочки и мазали мазью страшные раны, прежде обрезав лохмоты кожи. Жених тоже был там, стоял у них над душой и сварливо объяснял молодой жене, что только глупая курица могла надеть на свадьбу неразношенные туфли. И в следующий раз за такую ошибку она будет строго наказана запретом на свидания с родичами и прогулки с ними. Как позже мрачно объяснила Ильде целительница, он женился ради приданого, но всех уверял, что по большой любви.
– Если хочет – пусть тащит, – ворчливо сообщил Анвиез, и тут же противореча собственным словам, создал стремительный вихрь, унесший на верхний этаж и герцога с женой и сброшенные туфли.
Второй смерч унес его самого и Лиатану.
– А мы как пойдем, счастье мое? – заглянув Коре в глаза, справился Ирджин и замер в тревожном ожидании.
Необычно кроткая и улыбчивая Кора пугала его непонятным поведением, не сулившим, насколько он знал знатных лейд, ничего хорошего. Девушки её круга никогда резко не меняют поведение и привычки, лишь по очень важным причинам. И главная среди них – внезапное чувство.
Магу даже думать было больно о том, что какой-то франт задурманил девушке голову сладкими речами или жаркими взорами… хотя и понимал, как легко увлечься яркой красотой Коры. И как бесполезно бороться с ее внезапной любовью… до боли, до исступления жаль, что не к нему.
