Он отодвинул тяжелый занавес и вошел…
Это была лаборатория. Отлично оборудованная, полностью укомплектованная, великолепнейшая лаборатория алхимика. Дерлет позавидовал бы, наверное, жгучей завистью ее владельцу, не будь эта лаборатория полностью разгромлена. Все колбы валялись разбитые, книги были изорваны в клочья, порошки рассыпаны и втоптаны в золу разворошенного очага.
— Тот, кто это сделал, очевидно, был в большой ярости, — заметил Дерлет.
Спарун не ответил. Он стоял за книжным стеллажом и смотрел на что-то, лежавшее на полу.
Дерлет почему-то сразу догадался — что это. По одному только выражению лица своего товарища он понял: там, на полу, находится труп.
— Фенний? — спросил Дерлет.
— Точно, — ответил Спарун с грустью в голосе. Его наихудшие предчувствия в очередной раз оправдались. — Он был славный малый, этот отшельник, — неожиданно проговорил Спарун. — Наверняка искал способ сделать что-то хорошее для нашего больного мира.
Блуждающие глаза моряка наполнились слезами.
— О чем ты говоришь? — Дерлет не переставал удивляться.
— О том, чем он тут занимался. Он хранил осколок Кристалла, нашел и принес в лабораторию для исследования тело монстра, который участвовал в войне Падения Кристалла… Все эти поступки преследовали какую-то важную цель. И я думаю, что…
— Кстати, — спохватился Дерлет, — а где же тот мертвый монстр, о котором ты рассказывал? Кажется, он должен был находиться в лаборатории под магическим колпаком.
— Его нет, — кратко произнес Спарун. — По крайней мере, нет на прежнем месте.
— Думаешь, старик перенес его куда-то? — осведомился Дерлет.
— Не знаю… Нет… — Спарун снова и снова окидывал взглядом лабораторию. — Я не люблю мертвецов, — признался он наконец. — Побаиваюсь их. Мы, моряки, суеверны. А тут еще наверняка имела место древняя и очень сильная магия…
Дерлет тоже побаивался мертвецов. И тоже был довольно суеверен. Только, в отличие от Спаруна, не находил в себе достаточно силы, чтобы признаться в этой слабости. Ему очень, ну просто ужасно не хотелось заходить за стеллаж и смотреть на то, что лежало там среди порванных книг…
Однако выхода не оставалось. Он обязан был посмотреть. И Дерлет обреченно потащился вслед за своим приятелем.
Фенний, невероятно старый — старее самого Времени, — дряхлый, как высохший болотный мох, лежал лицом вниз, раскинув руки. Дерлет присел на корточки и, превозмогая ужас и отвращение, перевернул убитого на спину. Открылось его лицо, посиневшее, с распухшим высунутым изо рта языком.
