— Что ж, — пророкотал Бардесан, — это я, пожалуй, могу тебе открыть. Тем более, что ты почти обо всем догадался. Я выследил старика — спустя столько лет! Он умело скрывался, но все же мои слуги, мои верные душители его отыскали. И я пришел. А этот глупый человечишка с южных островов, моряк, — продолжал Бардесан, — был в доме с алхимиком. Парень почти ничего не помнит, бедняга. Мне иногда даже жаль его. Я ведь тоже когда-то был таким — слепым, недалеким. Но все изменилось для меня с той поры, как я начал служить великому Дигану. И точно так же изменилось все для Спаруна.
Он сидел на полу, прижавшись к стене, и смотрел, как мои душители убивают старика. Я заставил его смотреть. Это открыло ему глаза. Я научил его видеть то, чего не замечают другие. Полезный дар! Ведь он разглядел в тебе Сокрытого, не так ли? Однако ему и в голову не пришло связать свою неожиданную проницательность со мной. Бедолага счел, небось, что владел этим умением всегда — видеть людей насквозь…
— Верно, — прошептал Дерлет. — Все так и было.
— Тебя не должно удивлять, что я помню его имя, — продолжал Бардесан. — Но я помню все имена. Я могу окликнуть любого человека, любого призрака, любого монстра. В этом залог моей власти над вами всеми… Спарун — довольно упрямая натура, но это не от тренировки воли и не от магического потенциала, вовсе нет. Он моряк, и у него простой нрав. Чем проще человек, тем труднее бывает подчинить его. Тем не менее он добросовестно выполнил мое поручение и привел тебя, ученого и мага. Пусть слабенького, пусть недоучившегося, но все же со способностями. Если потребуется, тебя можно будет выучить, и ты станешь сильнее. Делу императора Дигана нужны такие, как ты, о да.
— А что случилось с болотным монстром? — спросил Дерлет. — Вы оживили его, мой господин, или он и был жив, просто спал?
— Как, по-твоему, это имеет значение?
— Возможно.
— Ведь он ожил, не так ли? — продолжал Бардесан. — Так какая разница, оживил я его или разбудил? Сон подобен смерти, а смерть подобна сну. Не существует принципиальной разницы для мага. Когда я вошел в дом на болотах, монстр сидел, закованный в защитные чары, посреди комнаты. Фенний бродил вокруг и бормотал обрывки разных заклинаний, пробуя их на вкус. Я сразу узнал его. Это был он, Геммель. Его имя забыли, но в незапамятные времена именно он стал причиной тысяч смертей. Многое ты узнал бы из его книги… если бы сумел ее прочесть. Я не стал с ним разговаривать — он всегда умел убеждать, и рисковать не имело смысла, даже мне. Нет, я просто указал на него душителям, и они оборвали наконец его затянувшееся пребывание на земле. А Спарун, говорю тебе, видел все это. Видел, но забыл.
