— Ты уверена? — осторожно уточнил отец, когда я озвучила ему своё решение.
Что-то подобное я и ожидала, а потому отрепетированным движением гордо вздёрнула подбородок.
— Абсолютно. Ты прославил наш род в армии. Теперь я хочу сделать то же самое в магии! В мире появятся артефакты с клеймом Мэй!
— Не то чтобы так уж прославил, — протянул папенька, машинально подкрутив ус. — Но я слышал, что такая магия — это очень сложно.
— У меня будут учителя, — пожала плечами я. — И библиотека. Ты бы знал, сколько там книг! Про всё-всё написано! Жаль, что на каникулах туда не попасть…
Я подбавила в голос немного восторженности.
— Что ж, — кивнул отец. Выбравшись из-за стола, он вдруг крепко меня обнял. — Попробуй. Только помни, даже если у тебя ничего не получится, мы всё равно любим тебя и гордимся тобой.
Под веками что-то защекотало, и я с удивлением почувствовала, что по щеке поползла слезинка. «Это у меня? Я же не плакала лет с десяти!».
— Ты будешь гордиться, потому что у меня получится, — отрезала я, незаметно утирая непрошеную влагу о ткань отцовского камзола.
Этот разговор получил неожиданное продолжение. Через несколько дней тис Мэй сам пришёл в библиотеку, где я занималась, и положил передо мной средних размеров книгу в вычурном переплёте из чёрной кожи с серебряным тиснением.
— Мне сказали, что тебе достаточно прикасаться к спискам своим кольцом.
Недоумевая, я расстегнула маленький замочек и с минуту непонимающе пялилась на длинный список вроде оглавления: «Астрология. Астрономия» и ещё десяток таких «Астро…». И так далее по алфавиту, как в брошюрке с профессиями.
— Эта штука привязана к Большой королевской библиотеке, — подсказал отец.
Мой счастливый визг слышали, наверное, у границы поместья.
* * *
Два месяца каникул пролетели как один день. А я-то боялась, что новые родственники сразу меня раскусят и отправят на костёр. Не того боялась! Мне скорее грозила смерть от ожирения заботами любящей матушки и перелом хребта от подарков, которыми нагрузил меня на радостях любящий папенька.
Впрочем, усиленные тренировки с боевиком спасли меня от этой печальной участи. Всё съеденное мгновенно сгорало, да и сил заметно прибавилось. Боевик, старый сослуживец отца, по первости поглядывал на меня презрительно. Зато когда пришло время расставаться, заявил, что я — природный талант: схватываю на лету и даже изобретаю что-то своё. Я, разумеется, не стала уточнять, что вся моя талантливость заключается в опыте прошлой жизни. Там с оружием ходили все, включая женщин и глубоких стариков. И неумение владеть хотя бы несколькими видами колюще-режущих предметов считалось недостатком едва ли не более серьёзным, чем Зелёный дар в глазах моих бывших родителей. Так что боёвке меня учили с детства наряду с умением вести себя за столом и математике. Как, впрочем, и любого другого ребенка. Правда, маги часто пренебрегали тренировками, но я так никогда не поступала.
