Поймав себя на том, что близка к тому, чтобы тоже приласкать кулаком какую-нибудь стену, я усилием воли отогнала неприятные размышления. Ещё не хватало испортить Виктору его триумф своей кислой физиономией. «А о Доне я подумаю, когда он снова попадётся мне на глаза, — проворчала я про себя, открывая дверь покоев профессора Лэнгли. — Невелика птица, чтобы я забивала им себе голову!».
Но некое ощущение неправильности, несправедливости происходящего не отпускало меня до самого конца вечеринки. Да и потом, когда я уже лежала под одеялом в своей спальне, это чувство не давало мне уснуть. Хотя было ещё что-то. Какая-то странность, которую я заметила, но не особо обратила внимание. А теперь она всплыла в памяти и маячила на границе сознания как мрачная тень. Поздние гости академии, большинство из которых давно вышли из возраста студентов. Разговоры, которым с благосклонной улыбкой внимал Лэнгли. Очень странные для аристократов, которые там собрались, разговоры… «Завтра… Всё завтра… — подумала я, уже засыпая. — Завтра…».
Глава 12
Первые ростки прозрения
Но назавтра меня с новой силой закрутили обязанности предстоящей и учёба. А ещё эксперименты с объединением некромантии и артефакторики. Мне хотелось всего и сразу, словно я торопилась жить. Или навёрстывала упущенное.
Только сейчас я поняла, как напрягала необходимость вновь носить шкурку бесправной студентки, которую я успела перерасти ещё в прошлой жизни. Теперь же, несмотря на возросшую многократно нагрузку, я снова чувствовала себя собой и не ощущала натирающую маску чужой личины ежечасно.
При таком плотном расписании неудивительно, что я с трудом выкраивала время для общения с друзьями. А уж про тех, кто не попадался на глаза, и вовсе благополучно забыла. Да-да… Я о Доне. Именно о нём я вспоминала лишь изредка, да и то глубоко за полночь, когда без сил валилась в постель, вдоволь наковырявшись уже в своей мастерской после очередного суматошного дня. Вспоминала и торжественно обещала себе, что уж завтра-то на занятиях я точно присмотрюсь, как у него дела.
Но «завтра», «послезавтра», «через неделю» всё не наступали. Сам Дон никак не привлекал моего внимания. Он перестал прогуливать лекции и хмуро следовал за Корве, молчаливо пропуская мимо ушей грубые шутки своих дружков. Каждый раз, когда мне приходилось раздавать задания или проводить какой-нибудь инструктаж, охотно скинутый на мои плечи Лерроем, он, не глядя мне в глаза, ставил свою подпись на листке ознакомления и уходил. И я снова клялась, что уж в следующий раз… Но и в следующий раз все повторялось.
