Сквозь окна из тонированного стекла все ещё проникало достаточно света, но персонал все равно разыскал и зажег новые свечи, разместив их по всему залу.
Губернатор подумал, что это похоже на декорацию, милой и непринужденной вечеринки. Но было и отличие Когда вошли они с Бет, говор резко стих и потом совсем умолк.
Они вышли на середину зала, и губернатор дал знак официанту, чтобы принесли стул. Взобрался на него и возвысил голос:
В молодости я привык держать речь, стоя на бочках. Здесь мне хватит и этого.
Он всегда начинал с шутки кто его давным-давно этому научил? Ну, неважно. Подождал, пока смолк веселый шепот.
Я обещал вам, что скажу правду, начал он. Ситуация выглядит вот как...
Бет смотрела, слушала и говорила себе: "У меня нет права быть с ним. Но смогла бы я уйти? Ответ звучал
"нет".
Пока губернатор говорил, пробежала взглядом по соседним лицам. Большинство из них натянуто улыбались, некоторые недоуменно хмурились, одно или два выглядели растерянно.
Там был молодой конгрессмен Кэрри Уайкофф, с которым её познакомили. Интересно, так ли он держится, когда его политический противник произносит речь с трибуны конгресса? Казался нервным и напряженным, как будто с трудом сдерживал гневные слова. Не сводил глаз с лица губернатора.
Там была Паола жена Боба Рамсея, высокая, солидная, непрерывно улыбающаяся, как улыбалась она на тысячах публичных мероприятий и предвыборных митингов. Она перехватила взгляд Бетти и как-то по-детски заговорщицки подмигнула ей. Паоле ситуация явно не казалась серьезной.
Прямо перед губернатором стояли Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций и постоянный представитель Советского Союза в ООН. По их лицам реакцию угадать было невозможно.
Сенатор Петере, как заметила Бет, вышел в зал, прислонился к стене и погрузился в наблюдение происходящего. "Крепкий, битый, независимый человек", подумала Бет. Многие годы она часто встречала то в газете, то в журнале статьи, посвященные его успехам или его пристрастиям. Теперь, когда они были знакомы, её интерес к нему только возрос.
Он занимался орнитологией и был в ней почти профессионалом. Его каталог птиц, обитающих в Вашингтонском регионе, считался образцовым. Был одним из главных инициаторов обновления Аппалачской тропы и прошел все её три с половиной тысячи километров. Свободно читал на древнегреческом и латыни, говорил по-французски и по-немецки, все с тем же акцентом американского провинциала. Говорили, что держит в голове коллекцию стихотворных эпиграмм чуть ли не на весь Конгресс. Был здесь, почти как Бет, случайно. Или велением судьбы. Это как вам угодно. И он, и Бет оказались здесь, но она-то сюда попала случайно. Как часто слышишь истории о пас жире, опоздавшем на самолет, который разбился сразу после взлета? От этой мысли она содрогнулась. Неужели она уже смирилась с катастрофой?
