Он сделал непонимающую мину:
— Не знаю я никакого Эда Бохэннона.
Тогда я вытащил листок бумаги и карандашом нацарапал на нем: «Такса в тюряге». Затем пододвинул листок бармену:
— Ты можешь передать это человеку, который придет и скажет, что его зовут Бохэннон?
— Почему бы и нет?
— Вот и хорошо, — сказал я. — А я посижу тут немного.
Я пересек зал и уселся в одной из кабин. Худая длинноногая девица с волосами невиданного пурпурного цвета тотчас подошла ко мне.
— Угостишь? — спросила она.
Состроенная ею гримаса должна была изображать улыбку. Но, что бы она ни означала, я не стал спорить.
— Ладно, — сказал я и заказал уже стоявшему у меня над душой официанту бутылку пива для себя и виски для нее.
Девица с пурпурными волосами успела проглотить свою порцию виски и как раз открыла рот, чтобы предложить выпить по новой, — тихуанские красотки не теряют времени даром, — когда за спиной у нее раздался чей-то голос:
— Кора, тебя Фрэнк зовет.
Кора недовольно скривилась, глядя поверх моего плеча, затем вновь состроила свою ужасную мину и обратилась ко мне со словами:
— Лэйла позаботится о тебе. Ладно, Лэйла? — После этого она поднялась и ушла.
Лэйла тут же заняла ее место возле меня. Ей было максимум восемнадцать, она была немного полновата, еще ребенок. У нее были короткие вьющиеся каштановые волосы, обрамлявшие круглое, детское личико со смеющимися нагловатыми глазами.
Я и ей заказал выпивку, а сам взял еще бутылку пива.
— О чем ты думаешь? — спросил я у нее.
— О выпивке. Она мило улыбнулась. Улыбка у нее была такая же детская, как и прямой взгляд карих глаз — О целых галлонах выпивки.
— А кроме этого?
Я понимал, что смена девушек была неслучайной.
— Ты, кажется, разыскиваешь моего друга, — сказала Лэйла.
— Может, и так. А кто твои друзья?
— Ну, например, Эд Бохэннон. Ты знаешь Эда?
— Нет… пока нет.
— Но ведь ты его ищешь?
— Ага.
— А в чем дело? Я могла бы дать ему знать.
— Не нужно, — сказал я. — Этот твой Эд чертовски недоступен. А ведь речь идет о его шкуре, а не о моей. Я закажу тебе еще стаканчик и сматываюсь.
Она вскочила с места:
— Постой, может, мне удастся его найти. Как тебя зовут?
— Пусть будет Паркер, — ответил я. Это была первая фамилия, которая пришла мне в голову и которой я уже воспользовался, разговаривая с Райеном.
— Подожди, — сказала она, направляясь к двери, расположенной в глубине зала. — Пожалуй, я все же разыщу его.
— Я тоже так думаю, — отозвался я.
Спустя десять минут в бар вошел мужчина и направился прямо к моему столику. Это был светловолосый англичанин лет сорока, с ярко выраженной внешностью опустившегося джентльмена. Правда, он еще не достиг последней степени падения, но мутные голубые глаза с мешками под ними, смазанная линия рта и серый цвет неопровержимо свидетельствовали о неуклонном окатывании вниз. Его еще можно было назвать довольно привлекательным, он сохранил кое-что от прежнего обаяния.
