— К сожалению, нет. Миссис Эшкрафт в минуту гнева уничтожила все, что напоминало ей о нем.
Я встал и взял шляпу.
— Увидимся второго, — сказал я и вышел.
Первого числа днем я отправился на почту и разыскал Ласка, работавшего тогда инспектором отдела корреспонденции, высылаемой до востребования.
— Мне тут дали знать об одном жулике, — обратился я к нему, — который будто бы получает корреспонденцию в одном из окошечек. Ты бы не мог стукнуть мне, что это за парень?
Почтовые инспекторы связаны по рукам и ногам разными инструкциями и предписаниями, запрещающими им оказывать помощь частным детективам за исключением некоторых уголовных дел. Но если инспектор — твой приятель, то вовсе не обязательно вдаваться в подробности; ты ему врешь, чтобы на всякий случай обезопасить его, а уж верит он или нет, значения не имеет.
Вскоре я снова спустился вниз и принялся расхаживать туда-сюда, держа в поле зрения окошечки от А до Д. Почтовый служащий, обслуживающий их, был предупрежден, что должен подать мне знак, когда кто-нибудь спросит корреспонденцию для Эшкрафта. Письмо миссис Эшкрафт могло и не успеть дойти, но я не хотел рисковать. Я находился на посту до самого закрытия почты.
На другой день, в начале одиннадцатого, служащий подал мне знак. Низкорослый мужчина в синем костюме и мягкой серой шляпе только что отошел от окошка с конвертом в руках.
Лицо у него было землистое, он тяжело шаркал ногами, а его одежда явно нуждалась в щетке и утюге.
Он подошел прямо к конторке, возле которой я стоял, бесцельно перебирая разные бумажки, и вытащил из кармана большой конверт; я успел заметить, что на конверте наклеена марка и надписан какой-то адрес. Держа конверт надписанной стороной к себе, он вложил в него полученное в окошке письмо, затем лизнул край конверта. После этого он тщательно заклеил конверт и направился к почтовым ящикам. Мне ничего не оставалось, как прибегнуть к испытанному и надежному приему: догнав, я приблизился к нему и сделал вид, что поскользнулся на мраморном полу, ухватившись за него якобы для равновесия. Получилось это у меня неудачно — на полпути к незнакомцу я поскользнулся по-настоящему, и мы оба рухнули на пол, сцепившись, как два борца.
Я быстро вскочил, поднял его, бормоча извинения, и почти оттолкнул в сторону, чтобы поднять письмо, лежавшее на полу надписанной стороной вниз. Подавая ему конверт, я будто ненароком перевернул его и прочитал адрес: «Мистеру Эдуарду Бохэннону, кафе «Золотая подкова», Тихуана, Байя, Мексика».
