Экспедиции НКВД в Шамбалу
Если Крымский и Кольский полуострова для Барченко представляли повышенный интерес, то Тибетом ученый просто грезил и мечтал отправиться туда с экспедицией, считая, что священная Шамбала находится именно в Гималаях. В ОГПУ академик обрел сторонника в этом вопросе – Глеба Бокию, который с не меньшим интересом смотрел в сторону «крыши мира». В 1924 г. в разговоре с ним Барченко сказал: «Контакт с Шамбалой способен вывести человечество из кровавого тупика безумия, той ожесточенной борьбы, в которой оно безнадежно тонет». Ученый настолько сильно верил в физическое существование этой затерянной страны и так вдохновенно повествовал о ней, что заразил чекистов, в том числе Якова Блюмкина, которого считают крестным отцом советской контрразведки.
Вскоре на конспиративной квартире соберется заседание московского отделения тайной организации «Единое трудовое братство» в составе Барченко, Бокия и других надежных людей. Ученый нашел тех, кто согласен был помочь организовать экспедицию в Шамбалу.
Предполагалось, что участники экспедиции, притворившись паломниками, стартуют от Памира, пройдут через афганский Гиндукуш и постараются оказаться в одном из священных мест Гималаев, где, по убеждению Барченко, должна находиться Шамбала.
Сам Феликс Дзержинский активно поддержал идею экспедиции. После необходимой подготовки наступил ответственный момент, когда нужно было обращаться к наркому иностранных дел Б. Чичерину за одобрением.
31 июля 1925 г. Барченко и Бокия встретились с Чичериным и рассказали о планируемой экспедиции. Сначала наркому понравилась эта идея и он даже составил для Политбюро ЦК ВКП(б) положительное заключение, отметив, что в Афганистан путешественников конечно же не пустят, а вот с Тибетом следует устанавливать связи при каждой возможности. Прагматичный Чичерин особо подчеркнул, что не верит, будто на территории нагорья располагалась какая-то древняя цивилизация.
На вопрос Чичерина о согласовании поездки с начальником советской разведки М. Трилиссером Бокия ответил утвердительно. На самом деле перед поездкой согласования не было, а Трилиссеру некоторое время назад лишь сообщили о планируемой экспедиции, и тот голосовал за нее. Чичерин связался с начальником разведки и пересказал разговор с Бокия. Трилиссер был в ярости. Он отправился к наркому НКВД Г. Ягоде и договорился с ним бойкотировать экспедицию.
Закончилось все тем, что Чичерин отозвал свое заключение и экспедиция не состоялась.
