Софи со времени чтений на улице Маркаде знала, что Филиппо Тальони, отец Мари, был великим хореографом, итальянцем по происхождению, что он женился в Стокгольме на первой актрисе шведского театра Софии Карстен и вместе с ней основал в балете самую настоящую династию.
— Тальони утверждает, что публике уже надоели герои и героини древней Греции и Рима, — продолжал месье Жоливе. — Сейчас все возмущены тем, как изменились жизнь и человеческий труд с появлением всех этих новых машин и механизмов, которые угрожают стереть различия между людьми и превратить их в толпу серых безликих существ.
— Он хочет поставить балет о промышленной революции? — заинтересованно спросила Селин.
— Да нет. Он хочет вывести на сцену героя наших дней, романтическую личность, которая восстает против уплощения, против серости, но не отказывается от поиска счастья — пусть даже в мире мечты. У него уже есть и музыка, написанная Жаном Шнейцхоффером, и либретто. Кстати, именно либреттист, Адольф Нурри, посоветовал ему обратиться к «Трильби» Шарля Нодье.
При этих словах Софи стала слушать внимательнее.
— Правда? — спросила Селин. — И Мари Тальони будет женой рыбака?
— Нет. Она будет созданием, которое заставит главного героя выбирать между грубой явью и упоительной мечтой. Нурри взял у Нодье только основную тему. Во всем остальном сюжет совсем другой. Кстати, почему бы тебе на днях не приехать на репетицию? Твои бывшие товарки будут рады с тобой повидаться.
Однажды утром, когда не было снегопада, Селин поехала в театр и вернулась такая воодушевленная, что едва могла сдерживаться перед мужем во время ежедневной послеобеденной прогулки в Пале-Рояль.
— Я знаю, что Эдуар не любит напоминаний о моей работе, — не без горечи призналась она после ужина Софи и Туссену. — Боюсь, что для него балет — всего лишь возможность полюбоваться женским телом без корсета и кринолина. Он не поймет, что «Сильфида» обещает полностью перевернуть сложившуюся в нашем искусстве традицию. И не только из-за современного звучания истории.
— А что там изменилось в сравнении со сказкой Шарля Нодье? — спросил Туссен.
— Все. Нет рыбака, есть шотландский крестьянин по имени Джеймс. Он собирается жениться, но накануне свадьбы ему является сильфида…
— Кто такая сильфида? — спросила Софи, которая до этой минуты не слыхала такого слова.
— Лесной дух. Прекрасная крылатая дева. Сильфида признается юноше в любви и улетает через камин. Ее явление лишает бедного Джеймса покоя, но он полон решимости сохранить верность своей невесте. Молодые играют свадьбу, однако в разгар веселья вновь появляется крылатая дева лесов и зовет жениха за собой. На этот раз Джеймс не может устоять — он покидает невесту у алтаря, оставляет родных и приглашенных и, к ужасу всей деревни, убегает с сильфидой.
