Тут Адель с тревогой посмотрела на меня, а я стояла, понурив голову, и вытирала тарелки, и я поняла, что она вот-вот начнет возражать, выдаст меня, призвав в свидетели, что Вы вовсе не умерли. Мне так хотелось ее успокоить, ответить: «Ты не одна на белом свете, золотко. У тебя есть Софи и Тусси, и твоя мама скоро вернется».
Но мне пришлось всего лишь приложить ко рту палец, показав Адели, чтобы она хранила молчание. Адель кивнула. Она поняла, что я объясню ей все потом: это просто невероятно, какая она умница, а ведь ей еще нет и шести.
«Печально оставаться одной на белом свете, — продолжала гладильщица, — но, к счастью, этот добрый господин теперь позаботится о тебе. Тебе следует выразить признательность судьбе и твоему благодетелю».
Адель недоуменно молчала, понимая, что перед ней разыгрывается комедия, но не понимая зачем.
«Милое дитя, раз теперь ты осталась без крыши над головой, может быть, ты поедешь со мной в Англию?» — задал ей вопрос месье Эдуар.
Вы и представить себе такого не могли, правда, мадам? В Англию! Он собирается воспитывать ее у себя в замке или отправить ее в один из этих жутких сырых пансионов среди пустошей, где дети не едят досыта, заболевают и умирают от легочной простуды?
Адель смотрела на меня вопросительно и продолжала молчать, кусая губы.
«Ты ведь знаешь, детка, где находится Англия? Это остров: мы поплывем туда на корабле. Тебе там понравится, я уверен. К тому же ты не можешь оставаться в Париже одна».
Тут Деде не выдержала, заплакала и, всхлипывая, повторяла: «Хочу к маме! Это неправда, что она умерла! Я хочу к маме в Вену!»
Англичанин встал и холодно сказал мадам Фредерик: «Дадим ей время успокоиться. Я зайду завтра вечером. А пока подготовьте ее вещи. Через несколько дней мы уезжаем».
Он, верно, дал ей немало денег, потому что гладильщица не стала жаловаться на потерю жильцов, больше того, она прощалась с ним весьма почтительно. Едва месье Эдуар вышел, она повернулась ко мне. «Отведи ее в постель! — приказала она нетерпеливо. — Не могу больше выносить ее нытье. И смотри же, следи за каждым своим словом!»
В ее голосе слышалась угроза, и было совершенно понятно, что меня ждет, если я скажу Адели, что они солгали.
Я взяла Адель на руки, вытерла ей слезы и понесла в комнатушку, и тут мадам добавила: «А тебе я уже нашла занятие. Рыбница с улицы Ла-Пэ ищет девчонку, которая будет ей чистить и потрошить рыбу. Она готова оставлять тебя на ночь в лавке и кормить рыбьей требухой, а платить десять су в неделю. Отправляйся туда, едва уедет маленькая мисс».
