Ладно, переживу как нибудь. То, что я красивая, это очень хреново. А то, что война скоро, это ваще жопа. А вот в сумме, это жопа с двумя П! ЖОППА! Беречься придётся Машеньке ой как сильно! Но ничего… Как-нибудь переживу.
Прикрыв глаза, я просто сидела и старалась отрешиться от свалившихся на мою голову неприятностей. Солнышко грело лицо, ласковый ветерок его обдувал. Пока что жить можно…
Заскрипели камешки под чьими-то ногами и этот кто-то закрыл мне солнце. Надеясь, что этот наглец свалит подальше, я продолжала сидеть с закрытыми глазами.
— Девушка, а что вы тут одна скучаете? — раздался мужской голос с интонациями записного Казановы. Я промолчала, надеясь, что он свалит в туман. Но тот всё не унимался.
— Как вас зовут, такую красивую и грустную? Меня вот Алексей зовут. Я лётчик-истребитель наших героических Военно-Воздушных сил!
Пришлось открыть глаза, чтобы глянуть на этого хама-лётчика. Напротив моей скамейки стоял среднего роста парень в больничном халате. Темноволосый, с небольшими франтоватыми усиками. Увидев, что я открыла глаза, тот заметно обрадовался. Зря конечно…
— И на чём же летает этот храбрый лётчик-истребитель наших героических Военно-Воздушных сил? — со скрытым сарказмом спросила я.
Тот сарказма не понял. Или просто не обратил внимания.
— Я летаю на лучших советских новейших самолётах! На Яках! — с апломбом заявил мне он.
— А я то, глупая, думала, что Вы в госпитале лежите. — усмехнулась уже открыто я.
Мой оппонент заметно покраснел.
— Ну да, сейчас в госпитале. Но вообще я лётчик-истребитель!
— И как же такой героический лётчик, летающий на ЛУЧШИХ СОВЕТСКИХ НОВЕЙШИХ САМОЛЕТАХ, НА ЯКАХ, попал в госпиталь? Неужели его враги сбили? Это что ж получается? У нас лучший самолёт, а лётчик попал в госпиталь. Значит плохой лётчик, если его сбили враги на худших самолётах! И где интересно они его сумели сбить в мирное пока время? А во время войны наверное сразу убьют? Но он, вместо того, чтобы учить, как лучше летать, стоит и мешает мне отдыхать!
Раздался натуральный ржач! Оказывается вокруг собралась довольно большая толпа народу. Человек десять наверно. А я и не заметила.
— Иди Лёха, матчасть учи! Не будешь в другой раз биться при посадке! — раздались крики.
Тот покраснел, как рак, хотел что-то возразить, но махнул рукой и прихрамывая ушел. Остальные зрители тоже стали расходиться. Я опять осталась одна. Но совсем не надолго.
Кто-то выдернул меня со скамейки и сжал так, что я только пискнуть успела.
