— И наконец, просто красавица, — шипя добавил…а я. Боль и правда уже уходила.
— Конечно красавица! — с энтузиазмом согласился «Чехов».
— А зеркало мне можно? — спросила я.
— И зеркало можно! — согласился доктор, что-то делая у меня на затылке. Откинул мои волосы вперёд, и рыжие густые пряди закрыли мне всё лицо. Вторая женщина потом вновь начала бинтовать мою голову. Закончив с перевязкой, бинтов, кстати, намотали намного меньше, чем было до этого, доктор с удовлетворением констатировал, что заживает всё хорошо и через недельку можно швы снимать. Откинув с лица волосы, я выдохнула, и глядя ему в глаза, спросила:
— Доктор, а я где? Как я здесь оказалась? — хрипота из голоса почти прошла. Ещё бы и голова бы не болела так если…
«Чехов» как-то смутился и начал объяснять, что меня, всю такую раскрасавицу, два дня назад чуть не убили бандиты, напавшие на машину, в которой я ехала. Но, на счастье, стрельбу услышали бойцы нашей непобедимой Красной Армии и поспешили на помощь. Но меня, к несчастью, уже успели ранить. Но, опять уже к счастью, ранили легко. Так что я сейчас нахожусь в госпитале… Так… Ясно… Рана и бинты прояснились.
— А где папа? — вопрос вылетел раньше, чем я успел его понять и обдумать.
— Товарищ батальонный комиссар обещал сегодня опять приехать. С ним всё в порядке. Ну Вы отдыхайте, голубушка. Сон лучшее лекарство! — и напоив меня какими-то порошками, вся компания удалилась.
Я же опять завалился на кровать и задумался. Итак… Я сто пудов в СССР. И скорее всего ещё до войны. Так как о немцах не было ни слова. Да и не чувствовалось войны. И кровать вон пустая стоит в палате. И кормят хорошо. Папа у меня батальонный комиссар. А это, на наши деньги, что-то типа полковника по политчасти. Если не ошибаюсь конечно. И он или еврей, или немец. Судя по фамилии. То есть, я тоже… Или немка, или еврейка. Минимум наполовину. Это если мама другой национальности. Мои рыжие волосы тут роли не играют. Я даже грузина рыжего знал раньше.
Это хреново конечно… Лучше б я русской был…
Интересно, где находится этот госпиталь и какой сейчас год?
В дверь кто-то постучал, и она приоткрылась.
— Маша, Вы не спите? — поинтересовался мужской голос.
Так… Вот и имя свое узнал. Узнала…
— Войдите! — ответила я, накидывая на себя одеяло.
Вошёл парень лет 28–30. Среднего роста, в довоенной форме, с наброшенным на плечи халатом. На отложном воротнике петлицы голубого цвета с одной шпалой и эмблемой ВВС и звёзды на рукавах. В руках коричневый портфель.
