— Аккуратнее, вы могли меня зашибить!
— Да я… — закричал в ярости Илья и тут же осекся. — Я задумался о бренности жизни; извините, не рассчитал свои силы, — проскулил он неожиданно жалобно. Но для верности посмотрел по сторонам: нет ли тут еще кого-нибудь, кто злорадно хихикает над ним?
— Не рано ли вам думать об этом? Смотрите, так можно и свихнуться. Думайте, молодой человек, о хорошем.
Илья в недоумении взлохматил мокрую после душа шевелюру, не зная, что ответить. В общем-то, электромеханик был, конечно, прав… Но если не он его закрыл, то кто? Кто этот тайный недоброжелатель? Гнев постепенно улетучился, но остался вопрос и еще досада на самого себя. Кто-то же это сделал! Если это была и шутка, то очень злая. Спаситель же в ответ улыбался по-доброму и ободряюще, увидев, что Илья чуть подрастерялся.
— Значит, не спится, молодой человек… — Он то ли спросил, то ли констатировал. — Это в юности бывает. От любовных терзаний и треволнений хочется в омут головой. Или под холодный душ. — Электромеханик при этом продолжал обезоруживающе, по-детски, улыбаться: мол, чего уж, понятно, с кем не случается.
Илья сообразил, что человек с такой улыбкой, наверное, не способен на подлость и оказался перед дверью душа, скорее всего, совершенно случайно.
И он в ответ тоже растянул губы в вынужденной ухмылке, хотя еще пару секунд назад хотел заехать в челюсть первому встречному.
— Не могу уснуть что-то… Вот решил искупаться.
— А мне на вахту заступать в четыре часа, — поддержал электромеханик затухавший было разговор. — Еще полтора часа, а Морфей напрочь забыл про меня. Взял курс на прогуляться по палубе, а тут вы. Эх, молодость, молодость! У меня идея! Может, чайку, молодой человек? Я что-то последнее время тоже мучаюсь от бессонницы, хотя, в отличие от вас, слово «молодость» могу применять только в прошедшем времени. Но мой возраст тоже имеет побочные проблемы. Знаете, замучил артроз. Незнакомое вам состояние. Если хожу, вроде и ничего, а прилягу на шконку — начинает ломать. Вы, я слышал, журналист; нас толком-то друг другу и не представили. Юрий Иванович, — он как-то по-светски, старорежимно шаркнул ногой. — А вас, стало быть, Ильей зовут. По-моему, я не ошибся. Так что, по стаканчику чайковского за знакомство или что-нибудь покрепче предпочитаете?
Каюта Юрия Ивановича Лужина напоминала одновременно чулан антикварного магазинчика, радиомастерскую и бакалейную лавку. И при небольших габаритах она была необыкновенно уютна, функциональна и звала своими мягкими диванчиками к неуемному сибаритству. Атмосфера холостяцкого бардака и одновременно какой-то театральности располагала к доверительной неспешной беседе.
