Она подвела его к брасам.
— Вот видишь, всё очень просто: тянут за конец и поворачивают реи мачты на ветер…
Илья кивнул головой.
— Все снасти уложены на нагеля; видишь, они все разные. — Она чуть прищурилась и смахнула с лица непокорную пшеничную прядь волос, выбившуюся из — под сиреневой косынки. — Как думаешь, почему одни стальные, а другие деревянные?
Илья потрогал канаты, уложенные на нагеля восьмеркой, и пожал плечами:
— Может, от нагрузки всё зависит, какая снасть должна быть…
— Умница! — ободряюще улыбнулась ему Маша. — А ты, корреспондент, не такой у ж пропащий… Пойдем на бак, — потащила она вмиг осчастливленного Илью, — там находится кафенагельная планка, — запоминай, — на которой расположены, в зависимости от борта, два или три фала косых парусов. Да, чуть не забыла: еще шкот фок — паруса.
— Я никогда это не запомню! — Илья благоговейно смотрел на Машу.
— Ничего, — успокоила она, нисколько не смущаясь от его восторгов, — пару раз побегаешь с нашими ребятами по палубе, а если допустят, то и по реям, и запомнишь как миленький. Не забоишься на верхотурку-то, а? — Она рассмеялась и, не дожидаясь ответа, схватила его за руку и увлекла дальше…
Они прошли мимо кучки курсантов, которые раскрыли рты от удивления и долго еще провожали их взглядами.
— Как видишь, — Маша, наконец, вырвала свою ладошку из сделавшейся вдруг потной руки Ильи, — мы с тобой идем по левому борту, где ты можешь наблюдать длинную кофель-нагельную планку. — Голос ее вдруг опять стал суровым и чуточку похожим на голос усталого экскурсовода. — На этой планке расположены гитовы и гордени прямых парусов фок-мачты. — Она запрокинула голову вверх и долго разглядывала беременные от фордевинда серые паруса. — Понятно вам?
Она почему-то стала путаться и переходить с ним то на «вы», то на «ты», но он этого даже не заметил.
Илья всё так же восхищенно смотрел на нее и молчал, так что она смущенно, чуть помедлив, переспросила:
— Хоть, что-то понятно вам?
Маша опять серьезно, будто изучая, посмотрела на него, даже слишком серьезно. Что-то произошло, но она не понимала, что. Зачем она согласилась рассказывать этому молодому надменному чужаку про снасти бегучего такелажа? В его взгляде, в его серых глазах было что-то завораживающее, а его рука, которая еще минуту тому назад держала ее ладошку, вдруг вызвала у нее незнакомый ей до этого трепет в груди. Она ни с того ни с сего стала говорить ему «вы» и отворачиваться от его взгляда. Сердце её вдруг забилось испуганной птахой. Она почувствовала, что рядом находится не мальчишка-сокурсник, а молодой, сильный мужчина.
