Ожидал ли я подобного развития событий? Обыски, арест, больше года в тюрьме. Если честно — нет, несмотря на то, что я прекрасно понимал: атмосфера вокруг накалена до предела. Это ощущалось в отношении к журналистам, которые не вписывались в созданную Порошенко машину пропаганды ненависти. Её главный девиз: «У нас же не гражданская, а война с Россией, и мы должны бороться со всем русским». Языком, журналистами, миром…
Я, наверное, не очень тогда прислушивался к своим предчувствиям. Хотя сигналов об обострении ситуации было более чем достаточно. В апреле 2015 года убили моего коллегу и товарища Олеся Бузину. Мы обсуждали с ним новый проект в 2014 году, и я даже хотел видеть его редактором нашего сайта «РИА Новости — Украина». Но не случилось. Олеся убили за его позицию — в том числе и за то, что он называл происходящее в Донбассе «гражданской войной», а не «российской оккупацией» и не «войной с Россией».
Уехал в эмиграцию еще один мой коллега, главный редактор сайта Strana.ua Игорь Гужва. В своё время, после Майдана 2014 года, мы с ним обсуждали, что же будет с прессой на Украине. Он был уверен: ничего хорошего не будет. Все, кто работает в ином дискурсе, чем эта машина ненависти, получат клеймо «сепаров», «ватников», «колорадов», их начнут преследовать. Если Запад осуждал попытки прежнего президента страны Януковича как-то «наехать» или одернуть оппозиционную прессу, то теперь тот же демократический, свободолюбивый Запад будет совершенно спокойно смотреть, как Порошенко уничтожает всё, что хотя бы отдалённо напоминает инакомыслие. Как видим, этот печальный и даже трагический прогноз полностью подтвердился. Отношение Запада к Порошенко было сродни тому, как много лет назад кто-то из руководителей ЦРУ сказал по поводу одного латиноамериканского диктатора: «Даже если он сукин сын, то он наш сукин сын».
Летом 2017-го в Житомире арестовали Васю Муравицкого, который писал для сайта «Украина. ру». Арестовали показательно — в роддоме, где он проведывал жену через пару дней после рождения ребенка. И все же я не очень верил, что такое может произойти со мной. Наверное, оказался наивным человеком — наивность заключалась в твёрдой уверенности, что моя профессия меня защитит. Ведь я работаю профессионально, меня не в чем упрекнуть — факты жестко проверяем, отделяем их от мнений и комментариев. За те четыре года, что работал наш сайт, его ежедневная посещаемость выросла в среднем в четыре раза — в условиях жёсткой конкуренции, под давлением мы всё равно завоёвывали читателя. Претензий со стороны контролирующих органов нет…
