Требует поставить меня в план на 1987 г. В общем, сейчас чтото будут решать.
Гена, я довольный.
Да, конечно, это не совсем то, что мы хотели, но это хорошо.
Шесть рассказов, и в них "Горыныч". Это не Книга, но это мощный довесок к той книге, которая будет в "Молоди",- и тогда никто ничего не поймет, если я буду говорить, что у меня две книги.
Короче, еще одна книга - и можно попробовать в СП.
А с билетом уже другие ощущения. С билетом уже возникает право сидеть и писать".
"Осень 1986.
...Как проходил семинар (в Дубултах,- Г. П.)...
Знаешь, эти игры уже не для меня. Наверно, я уже вышел и из возраста, и из этого начального круга. В общем, семинар был не лучше и не хуже других. Подавляющее большинство - не писатели. И не будут. Безнадежно. Из всего семинарского народа за эти четыре семинара (а это почти 100 человек), по-моему, имеют шансы - если будут расти, и если будет везти, вот кто: Бабенко, Геворкян, Веллер, Лукины, ну я, грешный, и Андрей Лазарчук. Обрати внимание на Лазарчука - он совсем новенький, 28 лет, только что появился твой, сибирский, из Красноярска. Это, кажется, прирожденный писатель. Приятный порядочный человек - и это не молодогвардейский типаж в духе его земляка Корабельникова...
Далее: еще несколько имен под вопросом - Покровский, Силецкий, Рыбаков, Витман-Логинов, Коралис (он из Ленинграда).
Елки-палки! Только что позвонил из Москвы Володя Баканов - сообщает, что 4 Производственный рассказ № 1" хотят взять в "Литературной России". Надо прислать фотографию и биографию.
Обалдеть можно!
Наверно, я кого-то упустил...
Клугер из Симферополя, говорят, хорош...
Но факт, что из 100 человек еле-еле наберется десяток. Но это всегда так - 90% всего на свете - дерьмо!
Владимир Михайлов мне очень понравился. Во-первых, он мудрый мужик, во-вторых, очень неплохой писатель, в третьих-у него жена секс-бомба. Он вел семинар, вместо Войскунского. Евгений Львович решил, что хватит.
Вторую группу вел Биленкин...
Пили совсем мало. Потому что в Юрмале был сухой закон, и за этим делом приходилось ездить аж в Ригу. А лень, в общем, то-се.
В Москве был 4 дня, у Виталия (Бабенко,- Г. Я.) спал. Либкин очень хвалил твоего "Кота на дереве". Он хочет тебя иметь в журнале, но у них с весны сплошные беды, их бьют, Черненко уволили с партийным выговором, и они боятся. Меня выбросили из сентябрьского номера ("Голую девку"), три месяца выходили без фантастики, в № 12 опубликовали Булычева (за него им ничего не будет), в № 1 дадут переводного американца, № 2 выйдет опять без (съезд), в № 3 хотели опять засунуть "Голую девку" (март, женский день), но опять испугались и опять выбросили. Обещают теперь на лето".
