Я думал, она обрадуется. Она и впрямь улыбнулась. Однако улыбка тут же сошла, и лоб снова нахмурился.
— Твои слова добрые…
— Больше того, правдивые.
Она покачала головой, солнце блеснуло на серебряной гривне.
— Нет, — вздохнула она.
Я шагнул ближе, взял ее за руку.
— В чем дело, Ганиеда?
— Я уже сказала: твое место на юге, мое — с моим народом. Тут ничего не поделаешь.
Она заглядывала куда дальше вперед, чем я.
— Может, и не придется ничего делать — пока. А там видно будет.
Она приникла ко мне.
— Зачем я тебя полюбила? — прошептала она. — Я ведь не хотела.
— Можно искать любовь и найти. Чаще любовь нас находит, когда мы ее не ищем, — сказал я, и сам устыдился самонадеянности своих слов. Да что я об этом знаю? — Любовь нас отыскала, мы не в силах ее прогнать.
Обнимая Ганиеду, ощущая запах чисто вымытых волос, живую теплоту тела, нежную гладкость кожи, я сам верил в то, что говорил. Верил всем сердцем.
Мы поцеловались, и я, коснувшись губами ее губ, понял, что она тоже мне верит.
— Ну вот, — вздохнула Ганиеда. — Это ничего не решает.
— Ничего, — согласился я.
Однако какое мне было дело?
Можно не говорить, что, когда пришла пора возвращаться в Дивед, я принялся всячески тянуть время в надежде отложить отъезд до бесконечности. Мне удалось выгадать несколько дней полнейшего счастья. Мы с Ганиедой катались верхом, гуляли вдоль озера, играли в шахматы у огня, я пел и играл на арфе, мы говорили ночи напролет, так что утром шатались от усталости и зевали, но так и не находили силы расстаться. Короче, мы делали все, что положено влюбленным, и, поглощенные друг другом, сами не замечали, что делаем.
Я и сейчас вижу ее: черные волосы перевиты серебряным шнурком, синие глаза сверкают из-под длинных темных ресниц, перси колышутся под тонкой лазоревой сорочкой, длинные стройные ноги легко ступают по земле, выше локтя поблескивают золотые браслеты…
Она была для меня средоточием женственности: ясная загадка, облеченная красотой.
Увы, я не мог вечно откладывать отъезд. Пришло время возвращаться в Дивед. Впрочем, я и это постарался представить как благо для нас обоих.
Итак, пока остальные готовились в путь, мы с Ганиедой рука об руку бродили по гальке у озера. Чистая вода плескалась у наших ног, ласточки носились над водой, задевая ее крыльями.
— Когда я вернусь, то вернусь за тобой, радость моя, чтобы забрать от отцовского очага к моему собственному. Мы поженимся.
Я думал ее утешить, но какое там!
— Давай поженимся прямо сейчас. Тогда тебе не надо будет уезжать. Останемся здесь навсегда.
