Я думал, он не ответит. Не отводя взгляда от усеянного звездами неба, Хафган сказал:
— Однажды юношей я стоял в каменном круге и видел великое и страшное знамение: звезды, как мощный огненный дождь, сыпались с небес. Эти звезды освещали дорогу тебе, Мирддин Эмрис.
Я чуть не подпрыгнул. «Эмрис» следовало говорить о божестве.
Хафган улыбнулся.
— Не удивляйся, что я назвал тебя Эмрис. С этого дня люди начнут признавать тебя за того, кто ты есть.
— Это все из-за тебя, Хафган! — с обидой в голосе произнес я, ибо от его слов детство мое потускнело и утратило радость.
— Нет, — мягко отвечал. — Я сделал лишь то, что от меня требовалось, только то, что мне было дано сделать.
Я поежился, но уже не от холода, и жалобно выговорил:
— Ничего не понимаю.
— Сейчас не понимаешь, скоро поймешь. Довольно признать то, что я тебе сказал.
— Что будет, Хафган? Ты знаешь?
— Только отчасти. Но не тревожься, ты все узнаешь, когда придет срок. Понадобится мудрость — получишь мудрость, понадобится смелость — получишь смелость.
Он снова смолк, и я стал вместе с ним смотреть в небо, надеясь прочесть ответ на бурю моих чувств. Я видел лишь холодные точки недостижимых звезд, слышал, как воет в черепичной кровле ночной ветер, и чувствовал пустоту, одиночество, отрезанность от всех.
Потом мы вошли в дом, и я лег спать в постель, в которой родился.
Никто ничего не сказал о происшедшем в зале, по крайней мере в моем присутствии. Не сомневаюсь, между собой они много толковали. Хорошо, что не заставили меня объяснять.
Через три дня мы покинули Маридун. Мелвис хотел ехать с нами, но его не отпустили дела. Он, как и многие другие, вернулся к обычаю древних королей — разбил по границам своей земли крепости и вместе со свитой объезжал их по кругу, управляя страной из каждой по очереди.
Он попрощался с нами, взяв обещание посетить Маридун на обратном пути. А мы снова устремились на север по старой римской дороге меж заросших вереском холмов.
Мы видели орлов и оленей, множество кабанов и лис, изредка волков и раз — черного медведя. Дружинники взяли с собой гончих и охотились, так что мы не испытывали недостатка в свежем мясе. Дни становились теплее, но, хотя солнце светило ярко и погода стояла сухая, высоко в холмах по-прежнему было прохладно. Впрочем, пламя костра прогоняло ночной морозец, а после целого дня в седле все спали как убитые.
Как описать приезд в Каердиви? Я родился вдали отсюда и прежде не видел этих зубчатых вершин и лесистых прогалин, но чувство возвращения домой было таким сильным, что я запел от радости и погнал пони во весь опор (и едва не сломал себе шею на крутой дороге к разрушенному селению).
