Оставалось надеяться, что мужиков с топорами наперевес мне встретить не доведется. Деревня оказалась довольно большой, но весь шарахающийся от меня народ стекался к одной площади, где разворачивался своеобразный базар. Тучные женщины высаживались в ряд, выставляя перед собой глиняные горшки, ткани и поделки ручной работы. Мужчины демонстрировали подстреленного на охоте кролика или вытесанные из дерева свистульки. Я подошла к одной из торговок, заинтересовавшись симпатичной вязаной кофтой, но та отпрянула в сторону и перекрестилась. Желание общаться с ней дальше отпало моментально. Деревня как деревня, овощами-фруктами не торговали, ведь у каждого во дворе росло все свое. Да и охотиться, поди, каждый мужик умел. Но вот сахарные петушки на палочках смотрелись изумительно даже издалека. С одним из таких и подошла ко мне та самая заинтересовавшаяся ранее кроха.
— Привет, — я старалась улыбнуться как можно более беззаботно, хотя не понимала, где нахожусь и что здесь делаю. Девочка икнула, выронив надкусанный леденец, и скрылась за мамкиной юбкой, торгующейся с какой-то сильно словоохотливой бабой. Если это и есть та самая цивилизация, о которой говорил мой друг, то где он сам? Или увидел странные выражения на людских лицах и сбежал? Следя за реакцией местных жителей можно было предполагать только самое наихудшее. Занятая мной скамейка у колодца, расположившегося в теньке у края площади, казалось, не интересовала никого больше. Во многих дворах я видела собственные колодцы, когда проходила мимо. Те немногие, обделенные этим чудным агрегатом, предпочли умереть от обезвоживания, предоставив общественный колодец странной незнакомке. Вовка не спешил возвращаться. А я тем временем обзаводилась новыми давно потерянными родственниками.
— Манька, ты ль? Дед! Глянь-ка, внушенька наша вернулася. К колодцу, на всей доступной им в их возрасте скорости, ковыляли довольно миловидная старушка, щурившая глаза и пожевывающая губу, и видавший виды старичок, ухватившийся за жену, словно боясь оказаться на земле, лишь только ее отпустит.
— Ванька мой? — дед активно потянул вперед сухонькие ручонки, намереваясь сжать в объятиях и облобызать как видно давно утерянного внучка. — Ходь сюды окаянный, я те дам щас как из дому сбегать! Или нет. Поспешно извинившись, я постаралась затеряться в набежавшей на площадь толпе, где двое мальчишек перетягивали пятнистую корову.
Один в рога вцепился, другой хвост то и дело ловит и теряет. А рогатая животина стоит себе да укроп у зазевавшейся женщины из корзинки тащит. Затеряться не получилось. Белая ворона никогда не станет невидимкой в стае черных лебедей. Именно это читалось во взглядах затихших людей, прячущих детей и корову за спинами. Пришлось с позором бежать, надеясь, что следом не прилетят заточенные вилы. Девушка с яблоками, что были ссыпаны в длинный передник, встретилась мне случайно. Точнее я налетела на нее, и после помогала ловить убегающие краснобокие паданки. Но именно ей я решилась задать свои вопросы.
