.
Как и Эмили Мартин, я не приравниваю потенциальные возможности новых моделей субъективности и «я», примерившего на себя материнский образ, с тем многогранным опытом, который переживает женщина во время настоящей беременности, тем более что этот опыт всегда уникален и зависит от конкретных обстоятельств>129.
В определенном смысле саму моду можно назвать соавтором теории «субъекта-в-процессе»: ее изменчивость и настойчивое стремление к безостановочному обновлению подчеркивает нестабильность человеческого «я» и закрепленных за ним идентичностей. Мода подкрепляет представления о субъекте, постоянно меняющемся в силу того, что он не пребывает в состоянии чистого «бытия», но вовлечен в процесс бесконечного «становления». Многие теоретики, участвующие в дискуссии о роли одежды в построении гендера, считают следование моде одним из ключевых доказательств перформативности и искусственности идентичности. Однако, по странной иронии, моду очень часто используют как средство для поддержания иллюзии цельности, абсолютной обособленности и индивидуальности «я»>130.
Рей Кавакубо и Мерс Каннингем. Scenario (1997)
Для меня очевидно, что в моде Рей Кавакубо главным образом привлекает ее способность проблематизировать границы человеческого «я», и именно с этим ее свойством она отождествляет себя как модельера. И наверное, чтобы подтвердить этот вывод, нет примера лучше и нагляднее, чем сотрудничество Кавакубо с нью-йоркским хореографом Мерсом Каннингемом, начавшееся вскоре после того, как состоялась презентация коллекции весна – лето 1997. Благодаря этой совместной работе у Кавакубо появился повод и стимул заняться созданием еще более утрированных форм, которые к тому же стали более подвижными, поскольку были воплощены в сценических костюмах для балета. Эти костюмы добавили телам танцоров изрядный дополнительный объем, в основном на ягодицах, бедрах и животе. Вид этих непомерно раздавшихся и выпирающих частей тела вызывает прямую ассоциацию с «выступами и отростками» описанного Бахтиным гротескного тела.
Премьера балета Scenario («Сценарий») состоялась в октябре 1997 года в Бруклинской академии музыки. В течение всего представления танцоры находились на совершенно пустой, белой, залитой ослепительным светом сцене. Они танцевали под медитативно однообразную музыку, написанную Такехисой Косуги, который в то время был постоянным музыкальным руководителем Танцевальной компании Мерса Каннингема
