– Принцессы. Свита Таары…
– НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ ТАК, СЛОВНО ТЫ ДРУГАЯ! – рявкнула Изабелла. – ТВОЯ СВИТА! ТВОЯ, ТВАРЬ!
– Они вернулись?
Я покачала головой, закрыла уши руками и поняла, что не могу больше стоять. Если бы Бастиан не поддержал, я бы рухнула на пол, но он успел сделать шаг ко мне, а я успела вцепиться в него, вложив остаток сил.
– Идем. Надо поспать.
– До утра. Да. Кейман обещал что-то с ними сделать…
– Не надейся! – Изабелла фыркнула. – Не думаешь же ты, что я так просто сдамся? У него нет власти над призраками. Хотя, конечно, Крост будет делать вид. Ему ведь не нужно, чтобы ты поехала крышей. Тебя еще можно использовать. Потом, правда, скорее всего, пойдешь в расход. Ты нужна ему так же, как своей мамочке – до тех пор, пока можешь приносить пользу.
Я уже даже не вслушивалась в слова, сам голос – интонация, тембр, громкость – вызывал приступы ужасной головной боли. Она становилась чуть легче, если я сидела, не двигаясь, сжав виски, но сознание то и дело отключалось. А потом я приходила в себя – и задыхалась от усталости.
Очень смутно, через пелену этой эмоциональной мешанины, я почувствовала, как меня кладут на постель.
– Надо же, какая забота! – ехидно протянула принцесса. – А дракоша знает, как лихо ты умеешь их разделывать?
Я застонала и вжалась в стену, это была уже инстинктивная попытка спрятаться от вездесущей Изабеллы. Где-то наверху угрожающе затрещали разряды тока. Я не смогла справиться и с усталостью, и с эмоциями, и с магией.
– Делл. Надо успокоиться. Надо поспать.
– Я не могу. Не знаю, что делать.
Вокруг постели вспыхнуло пламя. Красное, огненной завесой вставшее на пути Изабеллы. Теперь ее голос почти не слышался, лишь отдельные, будто принесенные эхом слова. Я удивленно подняла голову.
– Призраки не любят огонь и воду. Она не решится зайти за огонь.
Нам он не причинял никакого вреда, а вот Изабеллу скрывал за пляшущими языками. Я поняла, что меня все еще трясет. Страх прочно поселился в сердце: казалось, в любую секунду полный ненависти голос снова ворвется в голову.
– Не плачь. С этим мы тоже справимся. Уже столько пережили.
– Я никогда не грубила клиентам. Никогда не ссорилась с другими девочками на работе. Сутками сидела у постели мамы и надеялась, что она выздоровеет. Откуда это все во мне? Откуда такая жестокость? Почему я столько натворила? Оно ведь сидит где-то внутри. Не Акорион создавал себе свиту из мертвых девушек. Не он проклинал их семьи. Не он издевался над их родными, когда было скучно. Он только показывал дорогу, но шла-то по ней я.
