Но даже желание вернуться не смогло справиться с зельем, что кровь разнесла по организму. Я – уснула, даже слегка испугалась удовольствия, которое испытала, решив наконец не сопротивляться спасительной темноте.
Никаких снов. Никаких проекций. Бесконечный миг темноты – и странное ощущение.
Как будто горячие сухие губы касаются ноющих шрамов на спине. Только поцелуй почему-то совсем не принес удовольствия, как обычно бывало, когда Бастиан меня касался. Я вообще ненавидела прикосновения к шрамам, даже одежду терпела с трудом.
– Акорион, я тебе кадык вырву.
Поцелуи прекратились. И рука, что лежала на талии, убралась.
– Тебе не пошло на пользу перерождение. Почему моя утонченная, преисполненная достоинства и величия сестра превратилась в грубиянку?
– Почему твоя утонченная, преисполненная достоинства и величия грубиянка голая, а ты лежишь с ней рядом? Ты что, опустился до некрофилии?
– Таара! – раздался вздох, и я почти услышала, как закатываются глаза брата. – Я бы не оскорбил себя примитивным насилием. К тому же ты должна отдаться мне сама, с удовольствием. И я достаточно умею, чтобы…
– Кадык вырву, – повторила я. – Или не только его.
Пришлось обмотаться одеялом и запретить себе думать о том, кто и как меня раздевал. Села на постели, откинула спутавшиеся волосы с лица и попыталась оценить состояние. Голосов не было, чужих эмоций тоже. Только мои, не менее противоречивые, но хотя бы не такие удушающе болезненные.
– Это ненадолго, – словно прочел мои мысли брат. – Еще действует лекарство. Рано или поздно сила вернется. Ты ведь не хочешь, чтобы все повторилось?
Это не повторится, если я вернусь в замок Кроста. А о том, как буду жить и сражаться в Штормхолде, подумаю позже. Когда оденусь.
– Совершенно необязательно было меня раздевать.
– Считаешь, я должен был оставить тебя спать прямо в платье?
– А что, ты не отрезал ярлычок и собираешься вернуть его в магазин?
– Демоны, Таара! Прекрати паясничать и поговори со мной, как с братом!
Я покачала головой.
– Уже поздно разговаривать. Не после того, как ты столько натворил. Я слышала мольбы тех, кого ты убил. И ловила эмоции. Если ты, восходя на трон, хотел убедить меня, что мы сможем быть счастливы и править вместе, то ты крупно ошибся, потому что последнее, чего я хочу, – вернуться в этот ад.
– Это неизбежно. Ты должна остаться и научиться контролировать силу.
Он валялся на постели, небрежно расстегнув белоснежную рубашку. Темные волосы сильно отросли с момента возвращения Акориона в Штормхолд. Так он смотрелся моложе и даже, пожалуй, красивее. Интересно, мы похожи? Я всегда считала, что нет, но, возможно, просто не так смотрела?
