– Я радуюсь тебе, Таара. Кажется, с нашей последней встречи прошло столько времени. Когда это было? Не хочешь поговорить?
– О чем? Как у тебя дела, я знаю, ты не скрываешься от общественности. А как у меня дела, рассказывать не хочу.
– А я бы многое хотел узнать. Например, что у тебя с тем мальчиком и насколько далеко вы зашли. Мне стоит волноваться?
– Пожалуй. Тот мальчик уже давно не мальчик, и осторожно – он может тебя сожрать. И я сейчас в прямом смысле.
– Что ж, я многое переосмыслил. Если тебе так важно спать с ним – мне плевать. Ты всегда любила играть со смертными, я выше того, чтобы опускаться до ревности к какому-то мальчишке.
То-то у него почти скрипели зубы от злости. Упоминание о Бастиане и то, что я не стала отрицать наши отношения, вывело Акориона из себя. Он привык к страху, к тому, что я хорошо усвоила преподанный урок. Но теперь не было смысла скрываться, мы и так уже на пороге войны, а Бастиан всегда был целью брата. Я и не ждала, что Акорион обойдет эту тему стороной. А вот следующий вопрос удивил:
– Что с твоими крыльями? Почему их нет?
Он не знал? Значит, Ванджерий не поделился с хозяином итогами своей сладкой мести. Трусливый демон. Интересно, здоров ли он после того, как потерял кулон-артефакт.
– Отрезала, – улыбнулась я. – Они меня раздражали. Напоминали о прошлой жизни.
– А ты упрямая.
Принесли кофе. Крепкий и черный, для нас обоих. Я любила именно такой: без сахара, сливок, с резким и терпким вкусом, но демонстративно из вредности налила молока.
– Я надеялся, ты чуть успокоишься. Дал тебе свободу, не стал преследовать и даже отпустил в то место, что Крост называл нашим домом. Думал, вернувшись туда, ты наконец вспомнишь, почему ушла.
– Я и вспомнила. Из-за тебя.
– Не я предал тебя и не я силой сделал своей женой. Я всегда любил тебя, Таара. Всегда был рядом.
– Нет, дорогой братик, ты разрушил мою жизнь.
– Ты была несчастна с Кростом!
– Я была почти ребенком! Все дети бунтуют и ссорятся с родными! Ты как-то упускаешь то время, когда мы были счастливы. Когда все было хорошо, когда мы вместе жили в Штормхолде! А ты бесился, ненавидел Кроста за то, что тот требовал уважения к себе. Ненавидел меня за то, что я была с ним счастлива! Мы любили друг друга, а ты эту любовь разрушил.
В темных глазах Акориона полыхала ненависть. Вот оно, его слабое место. Ты можешь быть тысячу раз богом, но ты никогда не перестанешь быть ребенком, обиженным на отца. Он называет Бастиана мальчишкой, а сам готов уничтожить мир из-за обиды и неполноценности.
