На парковку въехал автомобиль-универсал с кузовом, отделанным под дерево, и подкатил к шерифову «Плимуту». Из него вышел человек в черной одежде священнослужителя. Даже если бы Эми не ходила в его церковь по воскресеньям, она сразу бы признала в нем отца Джейка, настолько они были похожи. Он был копией Джейка, только старше, с более жестким взглядом и серебристыми прядками в довольно длинных, зачесанных за уши волосах.
– Преподобный отец, мое почтение, – приветствовал его Бертон. – Вот, отыскал вашего блудного сына.
– Спасибо, шериф, – отозвался священник, пожимая ему руку. – Спасибо, что позвонили и позволили мне самому разобраться с моими семейными делами. Я это очень ценю.
– Не стоит благодарности. Мне ведь тоже не с руки устраивать из этого еще большую шумиху. Мы и сами когда-то были молодыми и глупыми.
– Молодое поколение испорчено до мозга костей, если хотите знать мое мнение. Они считают, что весь мир у них в долгу.
– Наши старики говорили то же самое о нас, когда мы были в этом возрасте. А их старики говорили то же самое о них. Он понемногу научится, так же, как научились мы.
– Я его научу уму-разуму, можете не сомневаться!
Преподобный Кумбс широкими шагами подошел к Джейку, ухватил его за ухо и потащил, извивающегося, к своей машине. На землю, кружась, опустилась одинокая листовка.
Революция была окончена.
Эми робко помахала ему вслед, когда машина сдала назад и на полной скорости рванула с парковки. Потом обернулась и снова бросила взгляд на окно супермаркета: Боуи по-прежнему пялился на нее. На этот раз она не стала отводить глаза.
«Давай смотри, – подумала она. – Смотри сколько влезет. Таким, как ты, больше все равно ничего не светит».
Дойдя до дома, последние несколько сотен ярдов Салли преодолела бегом. Куры с квохтаньем рассыпались, освобождая ей дорогу. Оказавшись внутри, она прямиком ринулась вверх, в свою комнату, и, задыхаясь, прильнула к окну. Вон он, в поле, собирает хлопок в нескольких рядах от чумных ребят. Прячется от нее. И правильно делает!
От полей накатывали волны прогретого воздуха. Золотисто-белые хлопковые поля были великолепны в лучах закатного солнца. Мистер Гейнс повернулся и посмотрел в сторону дома. Салли отпрянула от окна. Потом спустилась вниз.
Этот человек никогда не оставит ее в покое. Даже сейчас, когда папа был рядом, в сарае, а сестры болтали на кухне, все было в точности как в ее сне: он дюйм за дюймом придвигался к ней, она спиной вперед отступала к стене, косясь на окно и прикидывая, останется ли в живых, если выпрыгнет.
