— Оперуполномоченный Краснов слушает.
— Дуешься?
Вместо ответа в трубке послышался смех. Илья с детства быстро забывал обиды, вот и теперь оставил официальный тон:
— Что тебе надо, Пылаева?
— Извини меня, я погорячилась.
— Не пристрелила меня на месте, и то ладно.
— Я больше не буду. Мир?
— «Я больше не буду» и все? Серьезно?
— Ну хорошо, чем я могу искупить свою вину?
— Готов принять в качестве извинения ужин. Ну или обед, если тебе так удобнее…
— Ужин так ужин, — вспомнила я две бутылки виски, с которыми на днях распрощалась. Лучшее решение за последние пару лет. — А сейчас можешь мне кое-чем помочь?
— Блин, я и правда поверил, что тебя совесть замучила…
— Пожалуйста!
— Диктуй, что нужно найти.
Какой сообразительный. Или это я стала настолько предсказуема?
— Дела, в которых упоминается медаль «За спасение погибавших».
Илья присвистнул.
— Дела… Думаешь, таких может оказаться несколько? Хотя, эти медали наверно чего-то стоят, а раз так, их обязательно крадут.
— Кражи меня как раз не интересуют.
— А что интересует? — насторожился Илья.
— Все остальное.
— Говори конкретно, или будешь сортировать сама.
— Я справлюсь, — улыбнулась я телефону, надеясь, что найдется хотя бы парочка файлов.
Нажав отбой, я впилась зубами в яблоко и села за стол. Закрыла браузер. На экране вновь появился текст продающего письма. «Чтобы быть готовой к любви всегда, необходимо ежедневно получать удовольствие от жизни. Баловать себя…» Из прихожей донесся шорох. Я в очередной раз вздрогнула и оторвалась от текста. Шелковый шарф, до этого висевший на крючке, упал на пол. «А для начала неплохо бы подлечить нервы», — напечатала я. Вздохнув, в очередной раз напомнила себе, что ждет нас с Валей, если курс не продастся, и удалила последнее предложение.
Я отмахнулась от жужжащего над ухом комара. Звук на мгновение рассеялся, а затем стал громче и настойчивее. С каждой секундой пробуждения он все меньше походил на комариный писк, скорее — на сигнал автомобиля или… Звонок в дверь. Интересно, кто отважился разбудить меня в такую рань? Девять утра, не так уж и рано. Особенно если бы вчера, а точнее уже сегодня, я не составляла план учебного курса до половины пятого утра. Я встала с кровати и, набросив на плечи шелковый халатик, отправилась открывать. Долгий протяжный звонок. На пороге мог оказаться кто угодно, но меньше всего я ожидала увидеть в глазок брата. Как же детская мелодия, по которой я всегда его узнавала? Как же наш уговор не приходить до обеда, если в этот день я не катаюсь на велосипеде?
