— Это, — сказал Дерек, разбивая яйцо о носок башмака, — завтрак, а не государственное учреждение. Если я спрошу вас что-то неподходящее, просто небрежно передайте мне масло, и я буду знать, что я на скользкой почве. Хорошо?
— Да, — ответила Дженни. — Спасибо.
— Итак, грубо и в общих чертах, куда мы отсюда идем?
— Вы хотите сказать, куда я иду?
— В чьем стогу вы собираетесь ночевать сегодня?
— Ну, — осторожно начала Дженни, — я как бы иду к побережью.
— Если вы идете в том направлении, что раньше, когда мы встретились, вы доберетесь до него в Нортумберленде. Вы, случайно, не в Норвегию направляетесь?
— Нет.
— Держите масло под рукой на всякий случай. Вы убегаете от кого-то или от чего-то?.. Спасибо. И соль, если вам не трудно. — Он намазал булочку, макнул яйцо в соль и принялся жевать.
— Мне очень жаль, — сказала Дженни, умоляюще глядя на него.
— Все в порядке. Еще один вопрос, и мы сможем перейти к апельсину. Сколько вам лет, Наоми?
— Восемнадцать.
— Вы уверены, что не шесть?
— Восемнадцать, правда.
— Или шестьсот?
— Ну хорошо, на самом деле восемнадцать с половиной.
— Какая разница? Хотите апельсин?
— Спасибо.
— Если в восемнадцать лет не делать того, что хочется, то когда же? Ответ: никогда.
— Разве в тридцать нельзя?
— Мне тридцать, и я не могу делать то, что мне хочется.
— Правда не можете? — удивилась Дженни.
— Нет. Я хотел бы написать солнечный свет на воде, но не могу. Я хотел бы убить Арчибальда, но не должен этого делать. Я хотел бы… — он бросил на нее быстрый взгляд и закончил: — о, много всего. Ну хорошо, послушайте, Дриада.
— Да?
— Вы слушаете?
— Да.
— Ну, начнем. Вы собираетесь путешествовать от стога к стогу, очень хорошо. Я живу у Бассеттов, и это тоже очень хорошо. Вы представляете себе мисс Бассетт только как женщину, которая печет чудесные булочки, и думаете, что на другие добродетели ее просто не хватит. Вы ошибаетесь. Она обладает всеми мыслимыми добродетелями. Она — мать для тех, кто нуждается в матери, и тетушка для тех, кто любит тетушек. В написанном мной портрете, — сказал мистер Фентон, переходя на восторженный тон, — который висит в ее гостиной, отражены все эти качества. Даже мотив булочек проходит сквозь него — я бы сказал — мастерски.
— Как бы мне хотелось посмотреть на него, — сказала Дженни, заразившись его восторженностью.
— К этому мы и стремимся. Чтобы сделать все должным образом, мы сейчас вернемся к стогам сена. Сено, несомненно, может быть отличной постелью. У американцев, как я обнаружил за время своих путешествий в эту удивительную страну и обратно, есть даже такое выражение «завалиться на сено».
