А кухарка, естественно, сказала:
— Хорошо, если мы все будем говорить вместе, вот как сейчас, никто не разберет, кто пропал. Вот все, что я про это думаю.
— Ну ладно, ведь я должна быть в холле, — сказала Хильда, — вот и все, а вы обе можете делать что хотите.
Так они и поступили; поэтому, как только дверь отворилась, кухарка, и Хильда, и Элис оказались в холле, выкрикивая: «Мисс Дженни, мэм!»
— Мисс Дженни? — спросила миссис Уоттерсон. — Что с ней?
— Она не вернулась домой, мэм.
— Не вернулась? — переспросил мистер Уоттерсон, приближаясь к «Таймс». Он взял газету как бы без умысла и открыл все еще с видом человека, слушающего разговор, на передовой статье.
Кухарка, и Хильда, и Элис говорили, перебивая друг друга, но ничего не могли сообщить, кроме того, что мисс Дженни сказала, что выйдет на ленч, а потом не вернулась вовсе. Потому что, как и мистер Уоттерсон, они не читали газет.
— Хьюберт, — обратилась к мужу миссис Уоттерсон, — ты слышишь?
Но мистер Уоттерсон не слышал. Название «Обурн-Лодж» бросилось ему в глаза с газетной страницы, и он стал читать о смерти Джейн Латур…
— Хьюберт!
— Да, дорогая, я понял.
Он пошел к себе в кабинет.
— Что ты собираешься делать?
— Звонить в полицию.
Он захлопнул за собой дверь. Элис торжествующе взглянула на кухарку. «Что, — читалось во взгляде Элис, — я же тебе говорила?»
Арчибальд Фентон, как обычно, обедал в клубе. После обеда он оказался втянут в один из тех бесконечных споров, которые так легко и так часто затевал в прошлом. Теперь они приводили его в замешательство. Человеку с репутацией Фентона, особенно если он иногда все еще выступал в качестве критика, приходилось быть очень осмотрительным. Будучи романистом, он умел и даже предпочитал быть великодушным; мог сделать так, что собеседники говорили потом: «Что я ценю в Фентоне, так это то, что он всегда восторженно говорит о других романистах». Публикуя от случая к случаю критические статьи в ежемесячниках, он заботился единственно о том, чтобы не сказать в частной беседе то, что лучше было бы приберечь для публики. Вот, например, заговорили о Блэре Стердже. Очень некстати. Книга Стерджа выходила в следующем месяце, а Фентон еще не решил, что собирается сказать о ней. Это зависит от неких неизвестных величин, среди которых, разумеется, уровень книги. Он мог воспользоваться фразой, которая на днях пришла ему в голову: «перо высококвалифицированной гувернантки, которая только что открыла для себя секс», — если, конечно, предположить, что новая книга в достаточной мере похожа на предыдущую. Но с другой стороны, Стердж и Рамзботам закадычные друзья, что сильно затрудняет…
