— А тетя Джейн выросла настоящей леди?
— Тетя Джейн, — гордо сказала Кэролайн, — всегда была и остается леди, что бы она ни делала. Она из рода Уинделлов.
Так случилось, что Дженни тоже была из рода Уинделлов, и поэтому тоже оставалась бы леди, что бы она ни делала, даже если бы позволила себе все то, что тетя Джейн, чем бы это ни оказалось, тогда почему же…
— Позвони в колокольчик, пожалуйста, и давай будем пить чай. Кажется, у тебя спустилась петля на чулке. Дай я взгляну. Да. Тебе лучше пойти и сменить чулки, а потом поднимешь петлю.
Таким образом, Дженни и ее ближайшей подруге Нэнси оставалось гадать (над коробкой шоколадных конфет), что же такое делает тетя Джейн. Дженни склонялась к тому, что она нюхает кокаин во Все Большем Количестве. Нэнси же считала, что она играет на арфе обнаженной перед Всеми Короноваными Особами Европы. Но вскоре они заговорили о чем-то другом.
И теперь, два года спустя, тетя Джейн оказалась в гостиной Обурн-Лоджа, а Дженни так и не знала, что она делала.
Первой мыслью Дженни было «Потрясающе!» — затем она с раскаянием произнесла: «Ой, бедная тетя Джейн!» — а затем, будучи здравомыслящей девушкой, она подумала, что, если все правда — все, что говорят про нее, — может быть, вовсе неплохо, что тетя Джейн умерла, вместо того чтобы и дальше нюхать во все большем количестве кокаин и играть на арфе перед Всеми Короноваными Особами и, может быть даже, перед Президентами, совершенно обнаженной. И Дженни подумала, ведь ни одно из этих занятий нельзя назвать хорошим — когда суешь что-то в нос, то тебя тошнит, а показываться на людях без одежды неловко, — особенно, если Президенты похожи на свои фотографии в газетах. Так что тетя Джейн, должно быть, даже рада, что все уже кончилось. И, чувствуя волнение, она поглядела на пол, нет ли там шифрованных посланий от главарей какой-нибудь Главной Преступной Организации Европы. Потому что, если…
Но посланий не было. Хуже того (другой сказал бы, к счастью), не было никаких свидетельств какого-либо преступления. Высокий каблук тети Джейн скользнул по паркетному полу, она упала и с силой ударилась головой о старинный медный стопор для двери. Обвинять было некого.
Следующей мыслью Дженни было поднять дверной стопор и поставить его на привычное место на рояле. Стопор, который тетя Кэролайн когда-то привезла из Уитстабла, представлял собой фрагмент замка Конуэй и, хотя не отличался особой красотой, все же имел достаточное сходство с оригиналом, чтобы служить скорее украшением, чем полезной вещью, и в этом качестве имел право стоять на рояле, где его удобно было рассматривать, в то время как на полу его пришлось бы рассматривать лежа. Итак, Дженни подняла стопор, но, заметив, что он запачкан, не сразу поставила его на место между дедом-Генералом и лордом Робертсом
