Задолго до моего рождения, ещё до Указа о выселении, пустые жили рядом с нами. Представить невозможно – целая толпа людей, которые по собственной воле отказываются от знаков на коже. Всё началось с одного или двух, оставивших только знак рождения и какие-то официальные метки, а потом развернулось настоящее сопротивление. Они отказывались наносить знаки детям, предпочитали заплатить штраф или отправиться в тюрьму, лишь бы не подчиняться общим законам. На улице часто можно было встретить пустых, нечитаемых людей. Мама рассказывала, что её мать помнила те времена. Никто не понимал, как можно отказаться от вечного спасения, выбрать жизнь, которая приведёт к вечному проклятию?!
Но однажды правда вышла наружу. Те, другие, хранили такие ужасные тайны, что не смели наносить их на кожу. Всё началось с мелочей: если платье шила портниха с пустой кожей, на нём расходились швы – скверная работа. Письма и посылки приходили к адресатам вскрытыми, а значит, пропало доверие к почтальону с пустой кожей. Пустой пекарь продавал заплесневелый хлеб, пустая учительница в школе учила детей лгать, пустой врач выписывал лекарства, от которых становилось только хуже. Пустые заявляли, что им не нужно наносить знаки на кожу, чтобы хранить души в чистоте. Они называли себя праведниками, добродетельными людьми. Однако их поступки говорили совсем о другом. Тщательно спланированное восстание пустых показало их истинные цели. Они жгли дома, уродовали тела, срывали кожу с мёртвых, а у живых отбирали жизнь. И после жестокого мятежа отмеченные знаками были вынуждены дать отпор. Сопротивление пустых сломили, бунтовщиков изгнали далеко за стену, обрекая на жизнь там, откуда они больше не могли нам вредить. С тех пор всё шло хорошо.
Миновало столько времени, что мы забыли все страхи. Конечно, слухи не прекращались. В школе болтали, как чей-то дядя или отец или ещё какой-то родственник собственными глазами видел в городе пустого, разгуливавшего по ночным улицам.
– Он был совсем как привидение. Его кожа светилась, он крадучись обходил дом Юингов, собирался пролезть внутрь. – Такие россказни слышались часто.
Школьные пересуды о пустых вызывали только смех, но дома, ночью, глядя на задёрнутое шторами окно, я не раз старалась убедить себя, что шорохи снаружи – всего лишь шум ветра.
– А ещё бывает, ученик не приходит в школу в понедельник и больше никогда не приходит, и никто о нём ничего не знает. Значит, до него добрались пустые.
