Единственной защитой от дождя в дороге был большой тяжёлый плед, которым Линкольн укрывал и себя, и, насколько возможно, своего неказистого коня Старину Тома. При этом Иллинойс был ещё настолько мало заселён, что в дороге можно было часами не встретить жилья. Привередничать в выборе места для ночлега не приходилось. Бывало, после ночёвки в каком-нибудь фермерском доме Линкольн, выбравшийся из постели в своей жёлтой фланелевой ночной рубашке, обнаруживал, что вода в умывальнике покрылась корочкой льда.
Рассказывают, что как-то раз намёрзшийся за день Линкольн приехал в таверну, до того заполненную гостями, что пробиться к печке, чтобы отогреться, было совершенно невозможно. Тогда Авраам громко распорядился от порога: «Эй, хозяин! Пошли кого-нибудь накормить мою лошадь жареной рыбой!» Толпа зевак немедленно отправилась посмотреть, что это за чудо-лошадь, которая питается жареной рыбой, а Линкольн благополучно устроился на удобном месте у печки…[15] >{143}
На судебных заседаниях старое прозвище Честный Эйб обрело новую грань: теперь речь шла не о честности лавочника, а о честности адвоката. Он никогда не брал с клиента лишней платы, никогда не брался защищать людей, если не верил в их правоту. И пусть основную долю забот отнимали мелкие провинциальные тяжбы: о краже скота, о разводе, об ущербе на несколько десятков, редко сотен долларов, о взыскании долгов и платы за товары и т. п. — забавными историями и сравнениями Линкольн умел привлечь внимание судей и присяжных даже к самым неинтересным делам. Он строил свои выступления намеренно упрощённо, без сложных юридических терминов и заковыристых метафор. Как вспоминал Херндон, старший партнёр наставлял его: «Билли, не стреляй слишком высоко — целься ниже, и простой народ будет тебя понимать. Ведь ты же выступаешь для них, а образованные и утончённые граждане поймут тебя в любом случае. Будешь целить слишком высоко — твои идеи пройдут над головами масс, а заденут только того, кого можно было и не задевать…»>{144}
Впрочем, когда ситуация позволяла, Линкольн находил место даже для цитирования Шекспира. Однажды весной ему пришлось участвовать в «деле братьев Сноу». Два брата, немного не достигшие совершеннолетия, ловко смошенничали: взяли в пользование пару упряжек волов и тяжёлый плуг, пообещав выплатить хозяину солидную сумму в 200 долларов, однако, когда пришёл срок расплачиваться, ловкачи отказались от своих обязательств, объявив, что, согласно закону, несовершеннолетние не могут совершать подобных сделок и их обещания не имеют силы. В руках суда была их долговая расписка, но ответчики и не отрицали, что написали её, а только утверждали, что истец знал, что они не достигли совершеннолетия, ещё до заключения сделки. По букве закона выходило, что братья Сноу не несут ответственности по заключённому ими контракту.
