Подсластить победы горечь | страница 49



— Настюш, может, споешь? — критично настроенный Виктор повернулся к девушке. — Как-то тоскливо. Что-нибудь бодрящее, а?

— Насть, споешь? — оживился чернокожий рассказчик. — Я наших позову.

— А гитара моя где? — девушка села на матрасе. Тускло горящие в зале с высокими сводами, украшенными мозаиками и искусной резьбой по камню, лампочки вспыхнули ярче. В зале, выделенном наместником для отдыха прогрессорам, стало светлее.

— Сейчас принесу. И наших позову.

Он убежал. Вдалеке, из соседнего зала послышалось: «Хорош грузиться примитивом! Пошли, Настя спеть согласилась. Где ее гитара?»

Настя пела так, что забывалась и гасло вдали все, недавно пережитое, оставался только ее низкий, грудной, завораживающий голос. Подчеркнуто ритмично звучали вибрирующие переливы музыкального инструмента, называемого прогрессорами гитарой, хотя на остарийскую шестиструнную гитару он походил только отдаленно.

«Не стоит прогибаться под изменчивый мир.
Пусть лучше мир прогнется под нас!»

— И еще немного из моего любимого ретро, — тихо сказала девушка, допев песню, взволнованные слушатели, казалось, не дышали, настолько было тихо. — Один мой друг переводит слова песен на международный язык. Вот такие песни сочиняли наши предки два века назад.

Настя запела, сначала тихо, потом ее низкий голос зазвучал все громче и громче. Акустика в зале с высокими сводами была исключительной.

   «И падут сто замков, и спадут сто оков,
   И сойдут сто потов с целой груды веков, —
   И польются легенды из сотен стихов —
   Про турниры, осады, про вольных стрелков.
   Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
   И гляди понимающим оком, —
   Потому что любовь — это вечно любовь,
   Даже в будущем вашем далеком.
   Звонко лопалась сталь под напором меча,
   Тетива от натуги дымилась,
   Смерть на копьях сидела, утробно урча,
   В грязь валились враги, о пощаде крича,
   Победившим сдаваясь на милость».

Фенелла вдруг, сама не зная почему, посмотрела в сторону входа. Там, прислонившись к колонне, стоял принц Гай и, не отрываясь, смотрел на певицу.

  «И во веки веков, и во все времена
   Трус, предатель — всегда презираем,
   Враг есть враг, и война все равно есть война,
   И темница тесна, и свобода одна —
   И всегда на нее уповаем».

— Настюш, а еще того же автора что-нибудь споешь? Никогда раньше не слышал.

— Я раньше и сама не пела. Но сейчас вроде обстановка способствует. И она снова запела под вибрирующее, яростное сопровождение своей гитары.