— Извините, у меня рабочая обстановка.
— А чьи косточки, то? — осторожно спросил Маурин. — Плохо, что не в могиле, а?
— Еще матушке моей один человек завещал свое тело в благодарность за помощь сыну. Нужная вещь. Иногда так кости переломаны, что, не взглянув на нормальные, и не сообразишь, как выправлять. О чем вы только думаете, когда их друг другу ломаете?
— А собачку-то за что? — с сентиментальной грустью оглядев песий скелет, спросил Верассин, самый высокий и мускулистый из стражей порядка.
— Собакам тоже кости ломают, и нередко. Мне этот скелетик, не помню, сколько раз помогал. Да и матушке моей тоже.
— Ладненько, мы пошли, госпожа дикеофора, извиняйте, если что не так.
— Через этот выход выйдете, или обратно вернетесь?
— А не мог он с одной улицы на другую через дом госпожи дикеофоры пробежать? — вдохновился новой идеей Маурин. — На центральной улице наших постов нет.
— А ведь и вправду, парни.
— Ничего, что у меня дверь в приемную изнутри заперта?
— Да? Жаль. Ну, ладно. Пошли обратно.
Проводив стражников, заперев за ними дверь, вытерев снова грязные следы в коридоре, Эситея вернулась к спасенному ею пришельцу, захватив с собой подушку из соломы и теплое одеяло. Подойдя к столу, откинула тяжелую ткань. Осторожно размотала наложенные недавно тугие повязки. Снова потекла кровь, но тоненькими струйками, останавливаясь. Незнакомец открыл свои чужеземные синие глаза.
— Кое-что придется зашить. Сейчас обезболивающую мазь в кожу вотру. — Эситея не спеша надела перчатки из тонкой кожи. Ее собственные пальцы не должны были утратить чувствительность.
— Я что, девка нежная? — удивился раненый. — Так зашивайте.
— Зато я девка нежная, — усмехнулась дикеофора. — Без обезболивающего шить не буду.
Незнакомец демонстративно обвел взглядом старинные картины на стенах, натуралистично изображающие людей без кожи и с распоротыми животами, но спорить не стал. Мазь начала действовать, он заметно расслабился. И чего, спрашивается, возражал?
— Как мне вас называть? — спросила лекарка, осторожно вводя иголку под кожу.
— Что вам обо мне рассказали?
— Что вы — начальник гарнизона Нового города, вы не сошлись во взглядах с нашими Отцами, немного повздорили.
Синие глаза потемнели от ярости.
— Ну если считать предательство, нападение впятером на одного, попытку убить, заманив в ловушку, небольшим раздором, то вам, конечно, сказали правду.
— Если вы думаете, что я буду кого-нибудь оправдывать, то не дождетесь.
