На голой текстуре появлялась живая трава, цветы. Совсем близко пробежал обалдевший заяц. Чуть поодаль, но уже в зоне досягаемости выросли домики, вытянулись к небу светлые дымки от труб. Люди начали потихоньку разбредаться в разные стороны.
— Они всё возвращают! — глаза Юли сверкали. Она вцепилась в мой рукав и нервно дергала его, несмотря на жалобное потрескивание ткани.
— Да, это здорово, — я улыбнулся.
— Да нет! Ты не понял! Всё!!! Может быть, людей тоже?
Я с сомнением задрал голову вверх. Душу предательски дернула выползшая не пойми откуда надежда, но давать ей волю пока не хотелось. Одно дело — стоять до конца перед лицом своей смерти, совсем другое — заново переживать чужую.
— Давай спросим, а? — не унималась подруга. — Они ведь наверняка могут! Нельзя не спросить.
Тут она была права: нельзя. Только как до них достучишься?
Я подобрал с земли небольшой камешек. Взвесил на ладони. Запустил в ближайшую сферу. Тот ожидаемо отлетел от нее с глухим стуком.
— Ты чего? — поразилась Джулия, хватая меня уже за обе руки.
— Ну а как иначе ты предлагаешь с ними связаться? Сейчас исчезнут, и плакали наши вопросы.
— Ну, так некрасиво как-то получается, — с сомнением пробормотала девочка, но все-таки отошла на пару шагов, давая мне простор для маневра.
— Некрасиво было сидеть на задницах ровно где-то в раю, пока в остальном мире творилось вот это! — следующий камень полетел в сияющий воздушный кокон.
— Некрасиво было оставлять всю Игру на неумех, которые и двух строк кода связать не могут, — вслед первым отправился булыжник покрупнее.
— Некрасиво строить теперь из себя справедливых спасителей и висеть в воздухе, вместо того чтобы стоять тут в грязище и извиняться! — я разошелся не на шутку.
Собратья по несчастью неодобрительно косились и обходили творящееся безобразие стороной. Даже Ксан куда-то запропал. Так что скоро мы с Юлей остались на поле совсем одни.
После девятого или десятого попадания человек в сфере обратил на нас внимание. Стянул наушники, внимательно пригляделся. Потом что-то буркнул в микрофон, и вся конструкция стала плавно снижаться.
В этот момент мне стало не по себе. Чем бы я ни был недоволен, злить этих людей не стоило. В конце концов они давным-давно сделали свою работу и заслуженно почивали на лаврах. Злость почти улетучилась, оставив только колючую досаду и пустоту.
При соприкосновении с землей сияние потеряло насыщенность. Человек встал с кресла и вышел к нам прямо сквозь голубую стену.
