– Лорд Элчетыредвапивосемьпя…
– Полно, дорогой мой, – перебил франт. – С друзьями я предпочитаю, чтобы меня звали Элчетыредвапи. Ну-с показывай, что привел сегодня нового. Ты знаешь, я вновь заскучал с прежней игрушкой. А я не люблю скучать.
Одинкей поклонился и отступил в сторону, клоуны тоже попятились, выставляя напоказ товар.
– Почему желтый? – белобрысый хлыщ скривился. – Мне не нравится желтый.
– Милорд, этот цвет только входит в тренд. Присмотритесь, как он гармонирует с вашим корпусом, как оттеняет эту зелень вокруг, как ловит синеву и гонит красный полумрак.
– Хм… А в этом что-то есть. Ты прав, дружок, – лорд поднялся и приблизился. – В желтом они еще больше напоминают деревянные игрушки из моего детства. Дааа, – протянул он, – ты, дружок, умеешь зажечь во мне огонь. Твой дар видеть ламповых роботов превосходен.
В его глазах заиграло странное свечение. Даже воздух вокруг будто наэлектризовался. А когда изо рта капнуло масло, я попятился, но в спину уперся ствол пистолета рейдера. Теперь я понял для чего мы тут.
– Спасибо, милорд, – Одинкей поклонился. – Мне просто повезло, что при рождении достались воспоминания о древних экспериментах людей.
Похотливый ублюдок медленно шел, внимательно всматриваясь в каждого уродца. Вот он приблизился к Аодве, скользнул липким взглядом по мятым бокам – инженер потупил взор и съежился, будто пенопласт под огнем. Лорд отвлекся на искорку в перебитой руке, тронул пальцем выступившую смазку на шее и двинулся ко мне. Инженер даже выдохнул. Я смотрел в сторону и старался не показывать никаких чувств. Мало ли что этому уроду надо. Может он любит, когда его бояться, или наоборот ему нравится, когда жертвы сопротивляются. Лорд опустил голову и втянул носом мой запах.
– Пахнешь свежей смазкой. Только с конвейера. Еще совсем зеленый. Малыш, – пропел мне на ухо Элчетыредвапи и ткнул пальцем. – Этот. Нам будет с тобой хорошо.
У меня внутри все похолодело, а шестеренки предательски застучали.
– Зови меня Эл, – лорд растянул рот в адской улыбке. – Будь паинькой, и больно не будет.
Теперь все уродцы выдохнули. Клоуны зааплодировали, но более сдержанно, чем обычно. Даже Одинкей довольно воскликнул:
– Прекрасный выбор, милорд. Это один из моих лучших экземпляров. Я потратил не него кучу времени и сил…
– Сколько? – перебил лорд.
– Всего-то семь сотен кредитов, и это чудо ваше.
– Почему так дорого? Это обычный сборщик.
– Нет, не обычный. Он ко всему прочему имеет музыкальное образование. Эстет из трущоб.
