– Тогда займись охраной рояля, как ты это делал раньше.
Рейдер больше не спорил. Он принялся наворачивать круги по старой дороге и больше не беспокоил. У нас, наконец-то, появилась возможность поговорить. Я в двух словах рассказал план спасения, и Аодва взялся за работу, благо у него были все инструменты для этого. Но доделать задуманное мы не успели. Вновь появился Одинкей в компании клоунов и рейдеров. Бандиты тут же стали отлавливать уродцев по углам и стаскивать в центр. Нас тоже пригласили. Похоже, пришло время той самой «отправки». Я, конечно, попытался сказать, что мы еще не закончили с роялем, но меня никто не слушал.
– А я говорю, синий, идиот.
– А я утверждаю, красный, чурбан.
– Синий, придурок.
– Красный, болван.
– Синий, дуралей!
– Красный, чучело!
– Да что ты понимаешь?
– А ты что?
– Ой-ой!
– Фи!..
– Красный был в прошлый раз, а он не любит повторений, дурень.
– Синий сейчас не в моде, бестолочь.
– Желтый, – спокойно сказал Одинкей.
– Но маэстро, желтый ему не нравится.
– Дело не в цвете, – главарь приосанился, поднял блестящий подбородок и продолжил нараспев: – Дело в том, кто носит этот цвет. Вот к примеру это… – он поднял гнутую жестянку, сдул пыль, убрал соринку и продемонстрировал всем вокруг, – простая ржавая железка – ничего примечательного. Если это станет носить один из вас, то его поднимут на смех. – Затем Великолепный выгнул находку дугой и нацепил себе на голову, словно корону. – А теперь, внимание! Перед вами изысканное украшение, достойное самого придирчивого ценителя и, конечно же, толстого кошелька. Запомните, не вещи красят нас, а мы их. Он не любит желтый? Он не любил желтый, пока Одинкей Великолепный не появился в этом цвете.
Клоуны запрыгали, словно на пружинках, зааплодировали, попискивая. А Одинкей снял новоиспеченное украшение и отшвырнул в сторону. Один из рейдеров незаметно поднял железку, покрутил в руках, попробовал на вкус, пожал плечами и отшвырнул в сторону.
– Сегодня их цвет – желтый, – главарь ткнул пальцем в нас. – Несите краску.
Тут же приволокли ящик с баллончиками, и началось. Каждого уродца подвергали унизительной процедуре окрашивания в желтый цвет. За художника выступал сам Великолепный. Причем он долго рассматривал жертву с разных ракурсов, а после наносил легкие мазки прямо на ржавчину, как заправский художник.
Муза долго не отпускала Одинкея. В итоге все калеки приобрели на телах желтые полоски, кружки и точки в самых разных местах. Мне с Аодвой досталось больше всех. Надо ли говорить, что каждый штрих встречал бурю восторга со стороны не только разодетых клоунов, но и остальных рейдеров. В конце главарь нанес и на себя несколько желтых линий.
