— Нет! — излишне быстро отозвалась я. И тут же устыдилась всплеска своих эмоций.
Бертон на это только усмехнулся.
— Но я очень волнуюсь за Аллена, — призналась я. — Как он там? Тебя самого это не тревожит?
— С ним все будет в порядке, — и вновь его взгляд стал непривычно жестким.
— Откуда такая уверенность? — мне была неприятна его реакция. — Аллена снова пытались убить запрещенными заклинаниями, разве не так?
— Ты так говоришь, будто что-то знаешь о запретной магии, — Бертон криво улыбнулся.
— А ты? — я внезапно сама разозлилась. — Ты ведь знаешь. Помню, ты говорил, что использовал ее, когда спасал меня из тюрьмы.
— О ней знают все обладатели Высшей крови, — Бертона, похоже, слегка уязвил мой вызывающий тон. — И пользоваться тоже умеют, особенно по мелочи, только никто этого не делает, поскольку эта магия «за-прет-на-я», — последняя фраза прозвучала несколько снисходительно, словно он ребенку неразумному объясняет. — А я рискнул. Ради твоего спасения.
А вот теперь во мне снова ненавязчиво попытались вызвать чувство вины, и не безуспешно. Я стушевалась и не нашлась, что еще сказать.
— Хорошо, я сейчас же пошлю к Мелани пигриона, чтобы узнать, как там брат, — заговорил Бертон уже более примирительно. — Если он вернется не поздно, я сообщу тебе.
— Я не буду ложиться спать, пока он не прилетит обратно, — заверила я Изумрудного Короля, — поэтому приходи в любой час.
Время в ожидании известий из Рубиновых Скал тянулось медленно. Коротать его с Бертоном не хотелось, поэтому я закрылась в своей комнате и пыталась упорядочить свои мысли и чувства. Потом позвала Таису и попросила ее найти для меня какую-нибудь тетрадь или блокнот. Помню, в юности я вела дневник, спасаясь таким образом от одиночества и тоски. Эмоции, облаченные в слова и записанные на бумагу, теряли свою остроту, да и размышления становились более трезвыми и спокойными. А это именно то, в чем я сейчас нуждалась. Вдруг средство десятилетней давности окажется действенным и сегодня?
Таиса выполнила поручение быстро, и вскоре я уже изливала душу на белой плотной бумаге с королевскими тесненными вензелями по периметру. Обложка у блокнота тоже оказалась шикарная: натуральная лиловая (странно, что не зеленая) замша и золотая гравировка в виде какого-то цветка.
Бертон навестил меня уже за полночь.
— Все-таки не спишь? — спросил с полуулыбкой.
— Конечно, я ведь говорила, — я тоже улыбнулась и незаметно спрятала блокнот под подушку. — Есть новости?
