— Она не делала ничего такого, что бы походило на сотворение запретных заклинаний, — ответил он ре-сенте.
— Прямо дежавю! — передернула плечами Мелани. — Ты сейчас почти слово в слово произнес ту же фразу, которой пытался оправдать в свое время Линэль Мэриндж, когда на тебя наслали заклятие на Рубиновом балу. Помнишь, тогда она тоже случайно оказалась рядом? Но ты так рьяно ее защищал. На пару с Бертоном. И где сейчас Линэль Мэриндж? Кем оказалась?
— При чем тут Линэль Мэриндж? — сквозь зубы процедил Аллен.
— При том! Это напоминание о твоей недальновидности! Вернее, о вашей с Бертоном недальновидности! Вот и теперь эта подозрительная фаворитка откуда-то выскочила! Кстати, — Мелани нахмурилась, — а где Бертон? Почему его здесь нет? Я думала, он побеспокоится о твоем состоянии…
— Мне все равно. Пусть развлекается.
— Как же вы мне надоели оба со своей глупой враждой и упрямством! — в сердцах воскликнула Мелани.
— Прошу прощения, — лекарь, о присутствии которого и Аллен, и Мелани почти забыли, поднялся, — я, пожалуй, не буду вам мешать, Ваше Величество, откланяюсь… Угрозы вашей жизни нет, к утру вы будете в порядке. Главное, выспитесь хорошо и не забывайте носить амулет. Как видите, ваш недоброжелатель все же бродит где-то поблизости.
— Спасибо, сент Мур, — кивнул ему Аллен.
— Я завтра загляну к вам с утра, Ваше Величество, — произнес на прощание лекарь и удалился.
— Я тоже пойду, — Мелани подошла к племяннику и поцеловала его в лоб. — Отдыхай. И встряхни хорошенько свою службу безопасности. Что-то они расслабились. Я бы после сегодняшнего случая всех уволила. Никакого профессионализма! Ни марег не могут отловить, ни преступника, посягающего на жизнь Императора. Бездельники!
— Тебя уже заждались гости, — напомнил Аллен, желая побыстрее выдворить свою заботливую тетушку. — Извинись перед ними за меня.
— Да уж разберусь, — усмехнулась та. — А ты из комнаты до завтра ни ногой! Выздоравливай, милый.
Стоило закрыться за ней двери, Аллен протяжно выдохнул и поднялся с постели. Голова еще немного кружилась, но это не повод, чтобы валяться под одеялом в столь ранний вечер: до полуночи оставалось еще несколько часов. Одна радость: можно не возвращаться на бал и наконец побыть в одиночестве. Он подошел к графину и плеснул из него в стакан немного грохка. Вскользь отметил, что в последние дни что-то пристрастился к алкоголю, тем не менее, сделал несколько больших глотков обжигающе крепкого напитка. От него голову повело еще больше, но именно этого Аллен и добивался: забыться.
