Неподдельное удивление отразилось на худом лице зодчего. Сквозь полузакрытые веки он осторожно наблюдал за медальным профилем правителя. Знаменитый полководец говорил как художник, высказывал его сокровенные чаяния. И радость запела в усталом сердце старого зодчего…
Справившись с неожиданным волнением, Джундик стал неторопливо рассказывать:
— Когда восторжествовала Святая церковь дивного Григория Просветителя, языческие храмы и театры стерты были с лица земли, не хуже, чем при вражеских нашествиях!
Захарий покосился на зодчего. Тот невозмутимо продолжал:
— И нашим армянским зодчим пришлось начинать все заново, на пустом месте возводить божьи храмы и дворцы царям.
— А разве не сохранилось никаких сооружений от древних времен?
— Только небольшой храм в Гарни. Поезжай, государь, посмотри, как строили в древности!
— Продолжай! — кивнул правитель.
— Тесно стало в армянских городах. Вот и стали наши зодчие вместо длинных римских базилик воздвигать крестово-купольные храмы, на коротком кресте из четырех рукавов, что потом «греческими» прозвали. Такие храмы из Армении по всему свету и пошли! Но и в другого рода дивных строениях принимали участие наши зодчие… Собор святой Софии в Константинополе и поныне непревзойденная вершина зодчества. Возводили его во славу Господню десять тысяч человек в течение пяти лет в царствование Юстиниана. При завершении храма в восторге воскликнул император: «Хвала Господу, сподобившему меня совершить такое дело! Соломон, я превзошел тебя!» Но спустя четыре столетия ужасное землетрясение разрушило здание собора. Тогда вызвал басилевс Василий из Ани великого армянского зодчего Трдата. А тот восстановил еще краше храм несравненный, новый купол поставил, выше прежнего, искусно вмуровав в его кладку глиняные кувшины для облегчения веса. Каждый кувшин закладывал с особой молитвой… — и Джундик пояснил, хитро прищурив глаз: — Чтобы раствор успел схватиться!
— Вернемся к нашим храмам, — напомнил Захарий.
— Не любят наши отцы церкви живопись на стенах, редко мы ее видим, — продолжал Джундик.
— И напрасно! — пробормотал Захарий.
— Пришлось нашим зодчим все уменье сосредоточить на камне. Зато каких высот достигли наши мастера! Искусно стали тонкий орнамент высекать, виноградные лозы, плоды граната, разных птиц и зверей изображать.
Захарий задумался над последними словами зодчего. Потом уверенно заявил:
— Надо бы шире цветной камень применять для украшения зданий, что Бог дал нашим мастерам, Джундик.
