Я подхожу и встаю рядом:
– Если хочешь, я могу нарезать.
– Не надо, сама сделаю. Лучше прими пока душ.
– И так сойдет.
В этот раз жена смотрит на меня чуть дольше. На секунду встретившись со мной глазами, она окидывает меня взглядом:
– Подожди, разве ты не собираешься помыться перед их приходом? И переодеться? Ты ходишь в этой одежде уже больше недели.
Это замечание вызывает во мне злость. Она меня упрекнула. Обвинила. Может быть, даже уличила. Только что пробудившееся желание сблизиться полностью погасло, уступив место раздражению, вновь придавшему мне силы. Я уже больше не чувствую усталости. Хочет готовить без меня – пожалуйста, меня ждут более важные вещи, чем ее проклятые гости. Как, например, исследование морального кодекса человека. Именно этим я занимался последний раз, когда меня прервали. Я ухожу из кухни в кабинет, закрываю за собой дверь. Располагаюсь поудобнее и читаю последнюю строчку своих записей:
«ЧЕЛОВЕК – НАСЛЕДУЕМЫЙ МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС????? ПРОВЕРИТЬ!»
Меня осенило, что должен существовать общий знаменатель. А иначе по какому признаку мы все определяем героя? В кинозале зрители единодушно болеют за того, кто победит в конце фильма, и жаждут наказания для злодея. Мне это представляется странным. Разве нас могут восхищать понятия справедливости, самопожертвования и морального пафоса, если мир, который мы строим, зиждется на их полном отрицании? Зачем мне идентифицировать себя с добрым и бескорыстным, если действительность учит меня, что легче всех высот достигают эгоисты? Мог ли идеал героя достаться нам по наследству? Как отпечаток, сохранившийся по какой-то причине в процессе эволюции?
Продолжаю искать дальше.
«В ходе эволюции сформировалось стремление принадлежать к группе. Кроме того, мы обладаем врожденным чувством справедливости. Помогать другим оказалось выгодным. Наша система вознаграждений настроена таким образом, что альтруистическое поведение вызывает прилив счастья наподобие эффекта от приема наркотиков. Такое поведение способствовало выживанию человечества. Мы созданы для спокойной жизни в группе равных, и ощущение принадлежности к этой группе должно быть для нас естественным. Проблемы нашего нового образа жизни критичны для перспектив выживания человечества. Нынешнее население Земли уже не может вернуться к охоте и собирательству, но новые знания о нашем происхождении могут помочь справиться с жизнью, претерпевшей огромные изменения и совсем не похожей на ту, для которой мы созданы. И вопрос не в том, почему многие страдают депрессией и соматическими расстройствами, а в том, как.»
