Насадив оливку на шпажку, Маргарета кивнула в сторону шины на моем левом плече.
– Что увас с рукой?
– Да так, ничего особенного, просто немеет немного. Ваши дети живут в Стокгольме?
– Нет, к сожалению. Сын и внуки – в Штатах, а дочка – в Гётеборге. Тоскливо жить так далеко от внуков, не участвовать в их буднях. Сейчас, на пенсии, у меня море свободного времени. Послушайте, я думаю про ваш локтевой сустав – у меня есть очень хороший мануальный терапевт, она обычно избавляет меня от злосчастного шейного остеохондроза. Может, она и вам сможет помочь? Хотите, дам ее телефон?
– Конечно.
Нажимая на кнопки мобильного телефона, Маргарета принялась записывать номер телефона на полях кроссворда.
– А у вас дети есть?
– Дочери тридцать лет, но внуков нет.
– Может, еще будут. Они нынче так поздно заводят семью. Сын женился в тридцать пять. Дочери тридцать семь, а детей все нет, и вдобавок ко всему она пару лет назад рассталась с мужем и сейчас уже начинает беспокоиться не на шутку. Дочь хочет детей, но посвятила слишком много времени карьере. – Маргарета взглянула на мобильный телефон. – Ой, уже шесть? Я совсем забыла про театр.
– Театр? Как интересно. А на что идете?
Она помахала Дамиру, с трудом справлявшемуся с наплывом клиентов у барной стойки.
– Признаться, даже не знаю. У меня абонемент, и билеты приходят автоматически. Вы любите театр?
– Да, но хожу достаточно редко.
Поднявшись, она надела плащ.
– Может быть, как-нибудь сходите со мной? Мне всегда приходит по два билета, и иногда трудно найти компанию.
– С удовольствием, было бы здорово.
Положив на стол несколько купюр, Маргарета поднялась:
– Спасибо за приятное общение. Завтра придете?
– Да.
– Тогда увидимся. Пока!
Она ушла, а я осталась сидеть. И просидела намного дольше обычного. Даже нарастающий уровень шума мне не помешал. Какое облегчение наконец с кем-нибудь поговорить. И, между прочим, мне показалось, что ей понравилось наше общение не меньше, чем мне.
В переулке раздается какой-то крик, отвлекающий меня от моих мыслей. За окном наконец начинает светлеть. Вернув покрывало на кровать, варю себе чашку кофе и усаживаюсь за кухонный стол, где разложены все фотографии из папиных коробок. Детские фотографии мама разместила в альбоме, но после закупорки сосуда она не могла расставить их в хронологическом порядке. И не потому, что их было слишком много. Большую часть они получили от меня. Фотография с нашей с Кристером свадьбы, Виктория в младенческие годы, потом – беззубая шестилетка, подросток на конфирмации и девушка, закончившая гимназию. Несколько фотографий с папиных и маминых дней рождения, когда я навещала их в доме престарелых.
