Я подхожу к окну и смотрю. Похоже, на меня находит дерзость.
– Это моя младшая сеструха.
Все обращают на меня свои взгляды.
– Твоя младшая сеструха?
– Да.
– Черт возьми, кого из вас удочерили?
Я слышу, как по классу пробегают смешки.
– Пошли! Спустимся и поболтаем с ней. Будиль, айда с нами.
Кента идет по направлению к выходу, его свита – за ним.
– Нет, не сейчас. Скоро урок начнется.
– Да ладно тебе, хрен с ним, с уроком. У тебя и так пятерка по химии. Давай скорее, пока препода нет.
Не знаю, почему я пошла с ними. Наверное, мне льстило внимание. Или просто не хватило сил отказаться. Заинтересовать собой Кенту было круто, мне это удалось впервые. Его популярность зиждилась отнюдь не на результатах учебы, в старших классах действуют другие критерии. Успеваю уловить ненависть в глазах других девчонок в классе, когда я – предательница такая – увожу их принца к врагу.
Мы спускаемся вниз по лестнице в школьный двор. Кента первым успевает заметить мою сестру. Я иду по направлению к столовой, но рыбак рыбака видит издалека – Кента смотрит в другом направлении и находит ее в беседке курильщиков. В самом крутом месте школы, где тусуются «интересные личности». Это не место для слабаков. Дороти стоит и курит в компании пяти девочек, и первое, что промелькнуло у меня в голове – как скрыть от мамы запах сигарет. В какое-то мгновение мне удается рассмотреть сестру. Как она закидывает назад распущенные волосы, как держится – каждое движение безошибочно. Ее врожденная уверенность в себе. Девочки стоят кружком, но даже на расстоянии очевидно, что флюиды уверенности исходят именно от Дороти. Откуда берется эта мистическая способность? Неужели красота действительно играет столь важную роль? Возможно, харизма питается постоянным восхищением окружающих, это многое бы объяснило.
Первым идет Кента, следом – его компания. Я замыкаю процессию и ругаю себя за то, что меня так легко уломали. Впервые приближаюсь к беседке курильщиков.
– Салют. – Кента смотрит на Дороти, и другие девочки отступают, образуя за ней плотную стенку. – Можно стрельнуть сигаретку?
Она делает затяжку, как бывалый курильщик, одновременно измеряя его взглядом.
– Да, пожалуй.
Дороти вынимает из кармана куртки пачку «Принца» и вытряхивает из нее сигарету. Я наблюдаю за происходящим. Меня пронзает мысль о том, как странно, что мы живем с ней в одной комнате. Конечно, папа сколотил книжный шкаф, чтобы разделить нам пространство, но только здесь, в беседке курильщиков, я осознала, насколько в действительности велика дистанция между нами. Она так редко бывала дома. Никто не интересовался, где мы проводим время, лишь бы вовремя возвращались домой. И друг друга мы тоже не спрашивали. Дома она большую часть времени валялась в кровати и, надев наушники, слушала записи Элиса Купера и Uriah Heep. Я же предпочитала слушать Гилберта О'Салливана и Теда Йердестада
