Иногда, правда, в выборе одежды Сёме не хватало вкуса. Ну как, опять же, не хватало… его у него практически не было. Если он сам подбирал себе наряд на какое-нибудь мероприятие – это было что-то с чем-то. Апофеозом его дизайнерского творчества стал комплект на одну из уже студенческих дискотек: черный кожаный пиджак, жёлтая рубашка, зелёные вельветовые штаны и упоительные апельсиновые штиблеты, практически как у Остапа Бендера, чья фраза, обращенная к Шуре Балаганову, и вынесена в заголовок главы. Думаю, что в то время Александр Васильев, ведущий «Модного приговора», рядом с Сёмиными «ансамблями» нервно курил бы в сторонке.
Что характерно, Сёмино чрезмерное внимание к внешней стороне жизни переносилось не только на одежду, но и практически на все сферы его жизни. Он мог хвастаться, преувеличивать и просто пи… еть, как Троцкий, по любому поводу и в любой компании. И ладно бы, если бы это были какие-нибудь малознакомые люди или, например, какие-нибудь потенциальные бизнес-партнеры, от которых он, пустив пыль в глаза, хотел получить некие преференции. Но ведь он проделывает то же самое и в компании близких друзей, которые знают его как облупленного и понимают, что половина того, что он говорит, мягко говоря, «троцкизм». Зачем он так делает, непонятно, видимо, по инерции, просто не может вовремя остановиться… или чтобы навык не потерять. Если немного перефразировать героя известного мультфильма «Падал прошлогодний снег», то получится точь-в-точь про Сёму: «Может быть, я и жадничаюхвастаюсь, но от чистого сердца!»
Однажды, не выдержав, я написал ему такое четверостишье:
В жизни много различных резонов,
Но никак не пойму, в чём секрет –
Я терпеть не могу всех пижонов,
С самым главным дружу много лет.
Мы вместе посмеялись, после чего он развёл руками и сказал: «Вот такой я человек, принимайте, какой уж есть». Вот, принимаем, что делать, друг же. И как же хорошо, что вторая часть фразы О. Бендера не перенеслась на Сёмино потомство. Конечно, это было бы немного сложновато, поскольку у него три замечательных дочери. Думаю, что и сам Сёма этому сильно рад.
Глава третья: про интеграцию в действии
После того как у каждого из нас появилась своя «мать-кормилица», а в переводе на латинский «альма-матер», нам достаточно быстро стало понятно, что общаться с одногруппниками, а еще лучше с одгогруппницами друзей не менее интересно, чем со своими. В каждом ВУЗе и в каждой группе всегда находились девушки, которым не хватало «нормальных» парней.
