Тон вроде искренний, но все равно тягостное состояние не проходило.
- Он спрашивал о прошлом, - призналась я, - почему я вышла замуж, на что мы жили. И он помнит меня по делу папы.
Вадим притянул меня к груди крепче.
- Это стандартные вопросы, а здесь все друг друга знают. Мне он тоже говорил, что помнит заварушку с «Карамелькой».
Вадик успокаивал меня, но я видела уголком глаза, он хмурится.
Пока Вадим разговаривал с педагогом из младшей группы о Кирюшке, я отправилась во двор центра искусств. Там кучка подросших ребят во главе с еще одной сотрудницей под пожелтевшим дубом собирали листья и желуди для поделок.
- Вот, Яна Павловна, - улыбнулась низенькая Тася, - мы решили запастись материалом для ваших занятий.
Она поправила тяжелую косу на плече и отдышалась. Я подарила ей и нескольким детям, поднявшим глаза, теплую улыбку. От одних воспоминаний об уроках на моей душе становилось радостно. Но кое-что все же беспокоило.
- Как Матвей? – негромко спросила я, когда мы с педагогом отошли.
Таисия немного замялась.
- Скажу честно, - от ее слов мое сердце уже сжала тревога, - мальчик сложный. Безусловно, развитие хорошее, способности к обучению отличные. Но вот поведение очень смущает. Плохо слушает, постоянно перебивает, делает скорые выводы и начинает поправлять педагога. Занятие выдалось трудным.
Я тяжело вздохнула.
- Но ты не думай, что мы отказываемся! – попыталась успокоить меня Тася. – В конце концов, это лишь первый день. Мальчишка в целом адекватный, будем работать.
- У него и в других местах были такие же проблемы, - призналась я, - Вадик боится отдавать его в школу. Ты, кстати, не поговоришь непосредственно с ним? Ведь он отец…
Тася покачала головой.
- С ним побеседует заведующая, она всегда встречается с родителями новичков. Я бы не стала тебе ничего рассказывать, но мы же понимаем, вы вместе. Тебя дела этих детей тоже непосредственно касаются. Что могу сказать тебе точно – они здоровы. А в остальном решай сама.
Последняя фраза вызвала вопросы.
- Что решать? – приподняла брови я.
Педагог прищурилась.
- По силам ли тебе такая ответственность.
Я вздрогнула, до того неприятны были такие слова в сторону любимого и его малышей. Сказать хотелось многое – как я их люблю и насколько далеки от меня подобные дилеммы. Но я ничего не успела, из дверей здания уже выходили Вадик и Кирюшка. Мы позвали Матвея и загрузились в авто.
- Когда ты наконец поймешь, что не нельзя хамить воспитателям? – строго спросил Вадим старшего сына, едва мы отъехали. Мужчина выглядел напряженным с того самого момента, как вышел из детского центра.
