Я тоже искренне хотела быть полезной этому мужчине, его детям. Водила маленького Кирюшу в детский центр, занималась с ним дома. Много разговаривала с ним, читала. А иногда на каком-то подсознательном уровне чувствовала – малыша сейчас нужно просто взять на руки, приласкать.
В нежности нуждался и Матвейка, может, даже больше Кири. Особенно после трагикомичного случая с Вериными пончиками. Упертый дошколенок хотел отвадить «злую» тетеньку любыми способами. В итоге до смерти перепугался, что из-за проказ я отвернусь от него. Этот же страх, правда, не такой явный я увидела и в глазах Вадима.
Я тоже испытала сильные чувства – тревогу за детей, непонимание, как лучше ее выразить и не рассориться с Матвеем. Но самое главное, у меня дух захватило от накрывшей меня сильной любви. Эмоции к Вадику уже шли не из прошлого. Они были новыми, взрослыми. Безумно хотелось всегда быть рядом с Принцем, его детьми. Защищать их от всего и поддерживать.
Впрочем, детей все же нужно воспитывать, поэтому в очередной раз привезя Кирюшку в детский центр, я записала туда и Матвея. В группу подготовки к школе. Ребенок уже посещал нечто подобное в Москве, там Вадику и порекомендовали еще годик посидеть дома. Возможно, местные педагоги помогут остепенить бойкого мальчишку.
- Какие планы на сегодня?
Мой идеальный Вадим уже сварил кашу на все наше семейство, а я еле поднялась сама и растолкала детей умываться. Как у Принца еще не проступил нимб? Может, мешает то, что он кидает ложку в манке прямо на столешницу?.. Я хмыкнула от глупых мыслей.
- Детям к одиннадцати в центр и еще… - я вдруг вспомнила. – Мне вчера звонил следователь. Нужно подойти дать показания насчет вашей драки.
Вадик повернулся ко мне и нахмурился.
- Давай, я пойду с тобой?
Принять предложение хотелось, но я помнила, сегодня у Принца есть работа с отоплением.
- Ты ведь пригласил мастера почистить трубу, - прищурилась я, - сейчас сезон, потом его не допросишься. Если успеешь забрать меня после, будет здорово.
Мужчина пожал плечами и кивнул.
Где находился участок, я прекрасно знала, и внутри бывать приходилось во время разбирательств между нашими с Вадиком семьями. Конечно, за годы многое поменялось, но под ложечкой все равно зудел противный холодок. Да еще пахло в отделанном светлым пластиком помещении чем-то сырым, казенным. Меня вдруг охватил страх – а вдруг Вадима посадят? Я поежилась. Вряд ли, конечно, но за этого мужчину я боялась, как ни за кого.
